На этом наше маленькое лирическое отступление было закончено, и мы перешли к обсуждению деталей.

Нанятый нами айтишник терроризировал меня уже четыре дня с раннего утра до поздней ночи. И надо заметить, что результат был налицо: конечно, с умным видом рассуждать на профессиональные темы я не научилась, но вовремя вставить подходящую случаю фразу уже могла. А уж слушать с умным видом я умела, как никто.

На исходе пятого дня решила сделать перерыв и отправилась домой, выбирать подходящий наряд. Лапушка, присутствующий на всех наших занятиях с айтишником, потащился со мной.

- Нет, нет и нет, - заявил он решительно, когда я вышла из спальни, демонстрируя костюм для знакомства с Ильей Завражским.

Его уверенный тон заставил меня внимательно себя осмотреть.

Нет, а что? Строгий светло-серый с жемчужным отливом костюм: узкая юбка на ладонь ниже колена и приталенный жакет, надетый на голое тело. Тонкие, как паутинка, чулки и бордовые туфли на высоком, тонком каблуке. К туфлям у меня в шкафу лежит прекрасная сумка - что-то среднее между деловым портфелем и торбой в стиле бохо. Туда можно положить кучу нужных вещей, планшет, или даже небольшой ноутбук. По-моему, отличный лук.

- Могу переодеться в платье. Есть у меня парочка в деловом стиле, - предложила я Лапушке.

- Не подойдет, - замотал он головой.

- Что-нибудь романтическое? Юбка - солнце, летящий шелк?

Лапушка только картинно закатил глаза и фыркнул.

- Что-нибудь в стиле вамп? - с сомнением продолжила я. - Хотя, вряд ли это будет уместно.

- Мартуся, ты что, совсем не понимаешь? Там будет такая продвинутая тусовка айтишников. И ты должна быть одной из них.

Я упала в кресло и закинула ноги на подлокотник. Совершенно не обращая внимания на улыбающегося Лапушку, задумчиво почесала в затылке и попыталась погрузиться в предложенный образ. Пару минут прикидывала и так, и этак, а потом поднялась и потопала в спальню - переодеваться. Кажется, я поняла, что имел в виду Лапушка.

Второй мой выход из спальни имел гораздо больший успех.

- Опаньки, - присвистнул Лапушка, одобрительно глядя на меня. - А ты горячая штучка.

Не знаю, чего такого горячего он нашел в этом новом образе, с моей точки зрения я выглядела чучело чучелом.

Мешковатые джинсы, буквально волочащиеся за мной по полу, футболка, как с чужого плеча и волосы, скрученные в небрежный пучок и закрепленные карандашом. Где-то у меня имелись еще массивные кроссовки и ярко-зеленая сумка - тоут гигантских размеров. Если я смою всю косметику, да еще надену очки, будет бомба. Ага, со знаком минус, если вы понимаете, о чем я.

Я сходила в коридор, переворошила обувной шкаф, вытащила кроссовки, переобулась, нацепила очки с нулевой диоптрией и вернулась к Лапушке.

- Ну, и кто клюнет на такое чучело? - спросила, крутясь на месте и демонстрируя себя. - Я тебе отвечу: такое же чучело. Сомневаюсь, чтобы Завражский повелся. Он симпатичный мальчик.

- Мартуся, ты ни черта не понимаешь в мужчинах, - сообщил мне Лапушка.

Он поднялся с дивана, подошел и обнял меня за плечи и смачно поцеловал в лоб.

- Иногда роковые красотки, красотки без мозгов и прочие им подобные так надоедают, что смотреть на них нет никаких сил, не то, чтобы романы крутить. Взгляд поневоле начинает искать что-то совершенно противоположное.

- Думаешь, Завражский устал от дам определенного толка? - подхватила я. - И поведется на девочку в широких штанах и с обкусанными ногтями.

- Обкусанные ногти это перебор, - ответил Лапушка. - А в остальном, почему бы не попробовать?

- Я не смогу говорить с ним на профессиональные темы дольше десяти минут, - трезво оценила я свои возможности.