– Я не сотрудничаю с полицией, – отрезал он. – Но даже если бы и делал это – мне нечего тебе сказать.

Ну прекрасно. Врет же сучонок тощий и не краснеет.

– Гудвин, это неверное решение, – тихо сказала Влада, поднимаясь, но мальчишка только дернул острым плечом, словно отмахиваясь от нее.

И это пренебрежительное движение мгновенно взбесило меня.

– Я ведь могу упереться и прийти сюда по-плохому, – уже не сдерживаясь, сквозь зубы процедил я. – Знаешь, как по телеку показывают. Выбить окна и двери, расхерачить стены и пол, разобрать все и перевернуть вверх дном. Найду твою лабораторию, закрою в камеру с конкретными пацанами, которым даже твоя худосочная задница покажется аппетитной в силу новизны.

– Антон, пожалуйста! – шагнула ко мне Влада.

– А давай! – ощерился в ответ поганец. – Я буду долго ржать, когда ты утрешься и уйдешь ни с чем, да еще и извиняться будешь потом передо мной и моей задницей!

– Да черта с два ты доживешь до того момента, когда я стану извиняться перед такими кончеными мудаками, которым не только плевать, что их трусость может стоит чьей-то жизни, но они еще и содействуют убийцам!

– Антон! – повысила голос Влада, но я отмахнулся.

– Да пошел он!

– Пошел ты сам, мент! Я не трус и пособником убийцы не буду, но и вламывать никого не стану, ясно?!

– Ясно, что тебя только собственная так называемая репутация волнует и потеря клиентов на дурь, если они прознают о том, что ты следствию помог.

– Да в гробу я видал всех этих клиентов и их мнение! Все равно то, что им нужно, они могут получить только у меня и по-любому приползут хоть на пузе! Причина не в этом!

– А в чем же тогда? Я весь во внимании! – развел я руки, демонстрируя, что еще имею терпение.

– Тебе я ничего не скажу! Точка! – упрямо мотнул парень головой, отказываясь смотреть мне в глаза.

Видимо, прихлебателей Гудвина привлек наш разговор на повышенных тонах. Один из них распахнул дверь и вопросительно уставился на него.

– У нас все норм, но наши гости уходят, – тоном, не терпящим возражений, сообщил Гудвин. – Вот только сестренка мне свой номерок скажет, и проводишь.

– Обломайся. Влада, идем! – Я понимал, что практически отдаю приказ, на который в принципе не имею права, но сломать несколько костей этому уроду и выбить парочку зубов его «охране» хотелось ну очень остро, так что стоило уйти побыстрее. Вряд ли Владе понравилось бы увиденное, позволь я полностью выйти из себя и попытайся выколотить из мелкого ублюдка сведения силой. И его ссыкливые качки ему бы мало помогли. В конце концов, я опять же всегда могу вернуться позже для душевного оживленного разговора.

– Прости, – покачала головой Влада и продиктовала номер, который Гудвин тут же торопливо вбил в телефон.

Раздалось звонкое цоканье каблуков, и в комнату впорхнула та самая дамочка, что мы видели на экране.

– Гудвин, солнышко, ну что так долго? – капризно скривившись, спросила она, нарочито растягивая слова и выпячивая пухлые губы.

– Я разве разрешил ее впускать? – буквально вызверился мальчишка, и его черты заострились, становясь маской мелкого, но от этого не менее опасного хищника.

– Ну, Гудвин, у меня время… – заканючила она, раздраженно стрельнув в нас с Владой глазами.

– Вон пошла! – почти взвизгнул он, глядя на женщину с самым настоящим отвращением.

Татуированный качок тут же среагировал и схватил начавшую что-то возмущенно вопить дамочку, мгновенно вытолкал в коридор и захлопнул за ними дверь.

– Ай-ай-яй! – издевательски покачал я головой. – Разве так можно с женщиной, да еще и клиенткой, волшебник ты недоделанный! Она такая милая и со всей душой к тебе и открытой толстой мошной, а ты…