Именно эти рефлекторы были временно размещены над теми районами экваториальной Африки, где волею случая оказались Штрассл со штрафниками. Почему их не предупредили о летающих зеркалах? Очевидно, не предполагали, что место высадки окажется настолько далеко от расчётного. И тем более, никто не планировал использовать экспериментальные платформы для гиперсвязи.

– Папа! Я слышу, Хуберт отвечает! – Возглас Полины раздался как гром среди ясного неба. – Только очень-очень тихо!

Обитатели командного пункта повскакали с мест, задвигали креслами, заговорили вполголоса. Предложили девушке пройти к пульту управления, усадили, вручили наушники. Мнемокристалл она боялась вынуть из уха, так и сидела с ним. Очень переживала, что может больше не услышать любимого. А вдруг ей только показалось, и она выдаёт желаемое за действительное?

Но план сработал! Полина вновь связалась Хубертом и успела передать сообщение, которое военные пустили на сенсор у неё перед глазами.

* * *

Штрассл лежал на спине и не отрываясь смотрел в безоблачное небо. Кажется, какое-то время был без сознания? Во всяком случае, последнее, что помнил, – это накинувшиеся со всех сторон Дикие. После того, как кончились боеприпасы, он, сражавшийся на мехе раненого сомалийца, повёл штрафников врукопашную. Или было что-то ещё? Постепенно в мозгу всплыли дополнительные фрагментарные картинки: живая стена врагов, буквально заливающая потоками насекомых, несущихся со скоростью пуль. Фрагменты мохнатых тел, вылетающие из-под клинков, венчающих руки его «тапка». Глухие близкие взрывы. Какой-то жуткий живой танк, в упор прошивающий кабину и самого оператора очередями стремительных чёрных шершней… Вдруг очень ярко вспомнилось, что смог заставить уже почти вырубившийся «гробик на ножках» совершить последний прыжок. Сотрясение от удара о вражеское чудовище и ощущение скобы аварийного самоликвидатора в руке… Вот только, похоже, так и не сумел взорвать себя вместе с тем «танком». Но почему?!

Штрассл с трудом приподнял голову и подвигал ею справа налево. Работает. Хоть и с трудом. Но вот вокруг было что-то странное. Очень плотная стена какого-то камыша. Причём стоящая на равном удалении. И очень чистое небо над ним. Но откуда этот тростник в горящей саванне? Попробовал пошевелить руками. Правая кое-как двигалась, левая лишь отозвалась болью. Вдруг увидел над головой чёрное волнистое облако. Вгляделся: это была курчавая шевелюра «парашютиста»-неудачника:

– Самир йеело, саид! («Потерпите, господин!»)

Теперь уже сомалиец достал медицинскую пену и неумело начал фиксировать Хуберту левую руку. К сожалению, сенсор с переводчиком пропал с головы. Поэтому Штрассл сказал по-метрополиански:

– Просто помоги мне встать. Где моя шляпа?

Штрафник с готовностью подставил плечо. Но когда оберфельдфебель попробовал ухватиться, экзоскелет усилил движение. Негр в ужасе отпрянул:

– Ха и дхигин, саид!!! («Не рвите меня, господин!!!»)

И уронил командира. Тот шмякнулся как мешок с гнилой картошкой. Верх тела мгновенно отозвался жуткой мучительной вспышкой. А вот низ… Его словно не существовало.

– Да всё нормально, дружок. Не бойся. Как тебя зовут? Общий язык понимаешь?

Штрафник быстро затряс головой, но ответил с сильным акцентом:

– Я понимайт. Я всё понимайт! Сейчас принёс!

Метнулся куда-то назад, за пределы видимости, и вскоре вернулся с широкополой генеральской шляпой. Хуберт с нескрываемым удовольствием нацепил её. Теперь он снова был в форме «Льва Африки»!

– Я Дхакал, саид! – Чернявый красноречиво коснулся своей груди.