– А уж как я рад! – откликнулся я вполне искренне. – Меня же чуть не подстрелили. Было всего три двери, а я умудрился правильно открыть лишь последнюю. Несколько секунд задержки – и все. А старика, хозяина квартиры, убили. Вот мерзавцы! Он наверняка столько раз стоял лицом к лицу с настоящими врагами, победил в войне, а его застрелил какой-то уголовник.

– Очень жаль, Глеб. – Цензор не повысил голоса и смотрел на меня, не моргая. – Кто в вас стрелял?

– Не знаю. – Я с досадой махнул рукой. – Я успел сообщить своим. Пусть сами разбираются.

Цензор не ответил. Он дышал равномерно, и было видно, как тога на груди слегка приподнимается в такт дыханию. Я все-таки ждал реплики, но Цензор молчал. Его редкие темно-коричневые волосы казались чистыми, хотя кто знает, сколько он тут сидит.

Я уже собрался нарушить паузу и вновь начать разговор, как вдруг меня осенила догадка, и губы плотно сжались. Фраза Цензора «кто в вас стрелял?» была не просто фразой, а вопросом Места. Дело в том, что из этой кирпичной комнаты можно выйти двумя способами: либо оказаться в произвольном месте города, либо самому выбрать точку прибытия. Когда Цензор задает вопрос Места и ты отвечаешь правильно, то имеешь право попасть в любое место в городе, куда пожелаешь. Не угадал, не ответил – извини, окажешься в какой-нибудь дыре, из которой будешь долго выбираться, блуждая по незнакомым улицам.

– В меня стрелял высокий мужчина, блондин, лет тридцати. – Теперь я подбирал слова тщательно. – Он был одет в темно-синий пиджак и брюки. Больше о нем ничего не знаю.

– Неправильно, – покачал головой Цензор. – Идите, Глеб. До встречи.

Решение принято, и оно необратимо, я это знал. Не нужно больше ничего делать, надо только ждать. Кирпичные стены изменили цвет, посветлели, будто кто-то направил на них мощный прожектор. Но это, конечно, не прожектор, просто солнце над городом начало проникать сквозь истончающиеся стены. Один мой коллега, бывший технарь, в прошлый раз сказал, что стены не могут исчезать, растворяясь, словно кусок сахара в чае. Он прав, конечно, но в городе иные законы.

Вскоре от кирпичной комнаты и Цензора не осталось и следа. Я стоял на какой-то улице: с одной стороны – желтоватое трехэтажное здание с красивыми барельефами, изображающими то ли сатиров, то ли кентавров, а с другой – облицованный мрамором шестиэтажный дом с огромными черными дверьми и массивным парадным крыльцом. Солнце светило вовсю, и дома напоминали Петербург девятнадцатого века в ясную погоду. Я никогда не видел такой Петербург, но представляю его именно так: величественные здания, многочисленные скульптуры, гулкие мостовые, прихотливо изгибающиеся перила мостов, кареты, степенные прохожие, одетые в сюртуки… в этом городе все то же самое. Он красив и солиден, однако его название – Лим.

Думаю, пришло время рассказать все, что знаю на этот момент о городе и его обитателях. Но для этого нужно мысленно перенестись на три месяца назад. Тогда меня впервые представили Цензору.

В один прекрасный день шеф вызвал новоиспеченного курьера и хладнокровно сообщил, что испытательный срок подходит к концу. Если я хочу продолжать работать на фирму и получить прибавку к окладу, то должен буду дать подписку о неразглашении коммерческих секретов, к которым меня допустят. Признаться, я не колебался ни секунды. Место мне очень нравилось, работой не перегружали, платили более чем щедро и обещали платить еще больше в обмен на подпись. Кто бы отказался? Я все подписал. И дальше началось самое интересное. Шеф подошел к двери, открыл ее, но вместо того, чтобы выйти со мной из кабинета, пригласил меня войти в непонятно откуда взявшуюся комнату из красного кирпича, где сидел господин в древнеримской тоге, одаривший меня маленьким серебристым медальоном.