– Спасибо, – кивнул я.

Оценщик снова завернул посудину в газету и уложил в ящик. Мы пошли к выходу. Хозяин дома провожал меня степенно и с достоинством.

Дверь открылась. Я уже был готов выйти за порог, как вдруг заметил, что на лестничной клетке стоят двое. И ладно бы просто стояли, но они смотрели прямо на нас. В руке одного из них нехорошо блестел пистолет.

– Не закрывайте, – сказал безоружный, крепкий и низкий, с цепким взглядом. – Нам надо…

Старичок не послушал их, а рывком захлопнул дверь. Раздались выстрел и щелчок замка. Я обернулся к хозяину квартиры. Увы, его лицо было бледно и неподвижно. Он сполз вниз по стене, на голубой рубашке расплывалось красное пятно.

Вот это поворот. В первую секунду я растерялся. Что делать? Звонить за помощью? Попытаться спасти старичка? Мои хаотичные мысли прервались криком из-за двери:

– Открывайте! Мы сейчас ее выломаем! Глеб, отдай чашу!

Они знают мое имя? Но я ведь их вижу в первый раз!

Тут же раздался удар. Стены затрещали, с притолоки посыпалась белая пыль. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что долго дверь не выдержит.

Я схватился за сотовый и нажал кнопку автовызова шефа. Пока телефон набирал номер, я осмотрелся. На этот раз искал не достопримечательности, а обыкновенные двери. Они мне понадобятся, чтобы проникнуть в город. Нашел три, которые ведут из коридора в спальню, кухню и, наверное, в ванную. Кому-то может стать интересно, почему я звонил шефу, а не в полицию, но если бы вы видели нашу службу безопасности, то не стали бы задавать такой вопрос.

– Глеб, открой! Мы сохраним тебе жизнь и даже заплатим! – снова раздался крик. – Десять кусков зелеными за чашу!

Непонятно, откуда им известно мое имя, но насчет главного они не в курсе: меня невозможно подкупить. Это – мое достоинство и моя беда. Мама рассказывала, что я такой с раннего детства. Честен, как хрустальная слеза, и ничего не могу с этим поделать. Мне можно доверить миллион долларов наличными без расписки, потом прийти за ним через год – и я верну каждый цент.

Прогрохотал еще один удар. Дверь подпрыгнула, но в этот момент я услышал в трубке голос шефа:

– Алло. Глеб? Это ты?

– Старик убит, я прячусь в его квартире, миска со мной. – Мой доклад был краток. – Убийцы ломятся и скоро будут здесь. Что делать?

– Бежать можешь? – Голос шефа даже не дрогнул.

– Только туда.

– Ну так беги!

Даже если бы шеф это не приказал, я бы все равно так и поступил. Я в два шага оказался рядом с дверью, ведущей в спальню. Мокрыми от пота пальцами нащупал медальон и нажал на холодный металл. Теперь – дверь. Я потянул на себя ручку, дверь распахнулась… увы, за ней действительно была спальня.

Звуки за моей спиной нарастали, треск усилился. Деревяшка с замком вот-вот падет, открыв меня пулям. Остались две двери.

Я бросился к той, которая ведет на кухню. Рывок ручки… и разочарование. Мое волнение и беспокойство за собственную жизнь многократно умножились. Дверь на кухню открыла мне кухню.

Человек, не осведомленный о Лиме, обязательно бы сказал: «Ну что городит этот чудик? Почему дверь на кухню разочаровывает его? Он на самом деле ожидает, что она приведет его в какое-то другое место?.. У него вообще все дома?»

На этот резонный вообще-то вопрос отвечу так. Дома у меня никого нет, живу один. С тех пор, как получил работу курьера, ушел из маминой квартиры и снимаю жилье. Что касается двери, то да, ожидаю. Даже всем сердцем надеюсь, что она приведет меня в другое место. Все дело тут в медальоне. Он должен в этом помочь, но, к сожалению, мой ранг среди сотрудников фирмы невысок и медальон первого уровня не может дать стопроцентной гарантии. Примерно один случай из четырех – вот мой предел. Нужно открыть в среднем четыре двери, чтобы наконец попасть туда, куда собираюсь. Мой худший результат – девять дверей, а лучший – две. Но вернемся в квартиру с застреленным старичком и убийцами, рвущимися по мою душу.