– В первом часу ночи? – скептически проговорил Крячко.

– Почему бы и нет? Штейн относится к городскому бомонду, а эта братия привычна принимать посетителей и в более позднее время. Данный тип людей ведет ночной образ жизни, не забывай об этом. И еще один факт: сатанисты, они на то и сатанисты, чтобы производить свои пакостные дела над живыми людьми. Жертвоприношения, прочая гадость. А тут все не так. Даже убили его в бессознательном состоянии. Нет, я за версию, что простое убийство замаскировали под ритуальное.

– Не думаю, что генерал позволит тебе отбросить данную версию, – проговорил Крячко. – Журналюги такой хай поднимут, небесам тошно станет. Это ж сенсация на многие недели. Нет, подобной добыче они не дадут так легко сорваться с крючка.

– Журналисты меня волнуют меньше всего, – отмахнулся Лев. – В данный момент меня беспокоит то, что в доме не обнаружено ничего, что могло бы охарактеризовать хозяина как личность. Как такое вообще возможно? Мужику под полтинник, а у него даже личных фотографий в доме нет. Тебя это не смущает, Стас?

– Мало, что ли, на свете чудиков? – ответил тот. – Не любил человек сантименты, и что с того?

– Тем не менее у каждого нормального человека за жизнь накапливаются предметы, которым он придает особое значение, – настаивал Гуров. – Пусть не фотографии, но что-то же должно было его волновать? Скажите, кто осматривал квартиру на предмет пропавших вещей?

Он повернулся к Егорову, ожидая ответа. Тот замялся, потом, выудив из памяти нужную информацию, радостно сообщил:

– Секретарша. Его личный секретарь, Светлана. Она осматривала квартиру и заявила, что все на месте.

– Интересно, как часто она тут бывала до смерти Штейна? – полюбопытствовал Крячко. – Они что, состояли в интимной связи?

– Нет, этого она не говорила, – смутился Егоров.

– Тогда как она может знать наверняка, все ли предметы на месте? Или он ей опись личного имущества произвести поручал? – усмехнулся Стас.

– Не могу знать, – вытягиваясь по стойке «смирно» под строгим взглядом полковника, отчеканил Егоров.

– Да что вы тут вообще делали все это время? – загромыхал басами Крячко. – Все дело похерили. Вы хоть в общих чертах с правилами осмотра места преступления знакомы?

– Остынь, Стас, сейчас не до этого! И так понятно, что в этом деле масса недоработок, потому нас с тобой и вызвали, – остановил его Гуров и уже более мягким тоном обратился к Егорову: – Кто обычно наводил порядок в доме Штейна, вам известно? Был ведь у него на этот случай кто-то? Не сам же он квартиру драил?

– Не сам, – снова оживился молодой следователь. – Женщина к нему ходила. Приходящая помощница. Это нам Иван Сергеевич, консьерж, доложил.

– Ее сюда вызывали?

– Виноват, я думал, что секретарши достаточно.

– Ясно. Адрес помощницы по хозяйству хоть знаете? – вздохнул Гуров.

– Никак нет, но консьерж наверняка знает, – едва слышно произнес Егоров.

– Дуй к консьержу, узнавай адрес и гони за помощницей, – с полуслова поняв намерения друга, скомандовал Крячко. – И чтоб одна нога здесь, другая там. Это ясно?

Егоров даже не ответил. Пулей вылетел из квартиры, влетел в лифт и через пару минут уже стоял перед Иваном Сергеевичем, требуя адрес уборщицы. Пока Егоров выполнял поручение полковников, те перешли в противоположное крыло здания, намереваясь опросить консьержа на предмет владельца пентхауса и посещения дома посторонними. В холле второго крыла их ждало разочарование. В противоположность подтянутому и организованному Ивану Сергеевичу, их встретила седовласая старушка, возраст которой говорил сам за себя. Обложившись клубочками, она мирно вязала и на приход полковников никак не отреагировала.