И демонически рассмеялся, щерясь блестящими железными зубами…
4. Исповедь барона
Сентябрь 2010 года. Россия. Москва.
Старик смотрел куда-то вдаль: сквозь стену… сквозь время… сквозь реальность. Он что-то вспоминал… или просто не знал с чего начать разговор.
Напольные часы отбили восемь раз. Звук был громкий, как удары гонга.
Старик вздрогнул, моргнул глазами – взгляд замер на Николае.
Они смотрели друг на друга.
– Ты хотел мне что-то рассказать… – напомнил Ник. – Я тебя слушаю, дедушка.
В воздухе повисла тяжелая пауза.
– Николай, – медленно произнес старик, – я не хочу, чтоб ты подумал, что твой дед утратил рассудок и впал в маразм… Я столько раз все прокручивал в своей голове, а теперь не знаю с чего и начать…
– Начни с главного, – понимающим тоном сказал Ник. – Обещаю: смеяться не буду.
Дед очень долго смотрел на внука. Потом – со вздохом выдавил:
– Ладно… Ситуация сложилась так, что я вынужден все тебе рассказать. Надеюсь, ты поверишь мне и прислушаешься к моим словам сердцем, а не только рассудком…
В первый раз Николай слышал в голосе деда дрожащую рассеянность и колебание. Блеск в глазах старика угасал. Он лежал на диване, подремывая: видимо, лекарство, введенное врачами, начинало действовать.
Старик секунду помолчал. А потом сказал такое, и сказал так небрежно, что на какое-то мгновенье у оторопевшего Ника просто отнялся язык:
– Скажи, Коля, как меня зовут?
– Да… Но… – в голосе Николая сквозило замешательство. Слова камнем застревали в горле. – Но зачем ты это у меня спрашиваешь?
– Назови мое полное имя и фамилию! – непоколебимым тоном потребовал дед.
– Эдуард Федорович Воронов, – ответил Николай и подумал: «Что вколол ему чертов Айболит, отчего деда так понесло? Зря я ему деньги дал. Старик и имя свое забыл… да и бледный какой-то. Не дай бог сознание потеряет. Что потом делать?»
– Нет. – По лицу старика расползлась странноватая и немного отстраненная улыбка, которая тут же исчезла. – Я барон Эрих фон Фогель.
– С тобой все в нормально? – встревожился Ник. – Может, врачей вызвать?
Дед снова долго и проницательно смотрел на внука.
– Да-а-а! – наконец протянул он, усмехнулся. – Похоже на безумие, не правда ли? Я ожидал подобной реакции. Спасибо, что хоть сдержал обещание – не смеяться. А теперь слушай и не перебивай.
Ник не знал, что и ответить.
– Я родился в тысяча девятьсот восьмом году в Германии, – начал старик. – И являюсь потомком древнего рода баронов фон Фогелей, берущего свое начало с четырнадцатого века. Не буду в подробностях посвящать тебя в далекое прошлое наших славных предков – это сейчас не главное…
Старик закашлялся и попросил воды.
– Ты уверен, что с тобой все нормально? – настойчиво переспросил Николай, подав деду стакан с водой.
Старик сделал большой глоток, обтер губы рукой и, глубоко вдохнув, продолжил длинный рассказ, смотря в окно, за которым колыхалась листва старого дерева.
Николай слушал его, не перебивая, пока старик снова не закашлялся и попросил воды.
– Дедушка, как же ты выбрался из Антарктиды? – спросил Николай, подавая стакан. У него в голове скопился целый вагон вопросов, ему не терпелось их задать, но с дедом этот номер не прошел: тот любил порядок во всем, а в изложении мыслей – тем более.
Старик приподнялся на локте, обхватил своей ладонью руку Ника и сделал большой глоток из стакана.
Мозг Ника в это время собирал в кучу всю полученную информацию, от которой ему становилось не по себе. Мысли налетали одна на другую и не собирались выстраиваться в ряд.
– Не знаю, что произошло в дальнейшем с остальными людьми, но я выжил благодаря воле провидения. Мы попали в снежную бурю, я отделился от группы и потерялся. Благодаря тому, что не поддался панике в тот момент, я смог трезво оценить ситуацию и решил переждать непогоду, вырыв нору в снегу и укрывшись в ней. Скудного провианта хватило ненадолго. Я решил, что вот-вот умру от голода и холода, но потом меня подобрали русские.