Выхожу и направляюсь туда, где оставила Яра.

- Ты с ума сошел? – вырывается у меня первым делом, когда вижу то, что он купил.

- А что такое? – он строит невинное лицо, но я почти уверена, что все это сделано специально.

- Не делай вид, что не понимаешь!

- Милая, мы же еще плохо знаем друг друга, так что я не в курсе того, что ты любишь, - вкрадчиво сообщает он, протягивая мне стаканчик с газировкой.

Как подумаю о том, сколько там сахара, мне просто дурно становится. Не найдясь с ответом, я молча сжимаю пальцы на стакане. Смотрю на ведро попкорна и пытаюсь отсеять нецензурные слова, которых, конечно, в моей голове большинство.

Говорю:

- Скажи, пожалуйста, а ты вот гуглил, какой попкорн самый калорийный или сам догадался?

Яр ослепительно улыбается:

- И в мыслях не было! Просто люблю сладенькое.

Он подмигивает и задорно хрустит карамелью. Кошмар какой. Это два дня надо минимум не есть, чтобы вот так перекусить в кино. Уверена, он сделал это специально. Что ж, дальше нужно лучше следить за языком. Если бы не сказала в колледже про калорийность, он бы и не догадался, что для меня это определенного рода…ну, пунктик.

Тяжело вздыхаю, открываю на смартфоне билеты, чтобы найти номер зала и молча иду в нужную сторону.

Яр молча следует за мной, но я прямо чувствую, насколько он доволен собой. В голову приходит глупый каламбур – чтобы мне насолить, он взял карамельный попкорн. Сжимаю губы в нитку и ускоряю шаг. Ныряю между кресел и сажусь в середине четвертого ряда.

- Серьезно? – едко спрашивает Шмелев, усаживаясь рядом.

- Сейчас-то что не так?

- Ты всегда фильмы так близко смотришь?

- Да, - с достоинством отвечаю я, а потом вдруг говорю откровенно, не успев себя затормозить, - у меня зрение не очень хорошее.

- Почему очки не носишь?

Я сердито чешу голову около уха, и тут же себя одергиваю. Нельзя. Складываю ладони на коленях и сдержанно отвечаю:

- Не хочу давать лишнего повода для буллинга.

- Буллинга?

- Не делай вид, что не знаешь это слово.

Яр хмурится, оборачиваясь ко мне всем корпусом:

- Над тобой же никто не издевается.

- Это здесь. В колледже. В школе было иначе.

- Тебя дразнили?

Я киваю, стекленея взглядом. Потом натужно улыбаюсь:

- Здесь получилось начать все заново. Но ты же понимаешь, я все равно не в фаворитах.

- Тут нет фаворитов.

Не выдержав, я смеюсь. Смутившись, тут же прикрываю улыбку ладонью:

- Ярик, ну ты как упрямый ребенок. Во-первых, есть. И ты это знаешь. Во-вторых, ты сам меня все время цепляешь. А за тобой, как за, скажем, лидером мнений, следуют остальные.

Он молчит и чуть склоняет голову на бок. Удивительно, но я вижу в его серых глазах какое-то почти раскаяние.

- Не думал раньше об этом? – мягко интересуюсь я.

- Я тебя не унижал, - упрямо говорит он, не желая принимать то, что я пытаюсь донести.

И я сдаюсь. Говорю:

- Конечно, Яр.

В этот момент в зале гаснет свет, и мы отворачиваемся к экрану. Почти уверена, что смогла посеять что-то в его закостенелую голову. Хотя, может быть, он не такой уж и деревянный, как мне казалось до этого.

Фильм захватывает меня с самого начала. Это, конечно, совсем не удивительно, я просто фанат романтических мелодрам. Я знаю их все, без шуток. Если бы я вдруг оказалась на какой-то викторине по ромкомам, то вышла бы стопроцентной победительницей. Эта история о лучших друзьях, которые договариваются ходить вместе на все свадьбы, на которые приглашены. А потом они, конечно, влюбляются друг в друга.

В сцене, где они первый раз целуются, Яр наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

- Я же говорил, что дружбы между мужчиной и женщиной не существует.