А мне предлагалось всего-то пара пустяков. Залезть в это осиное гнездо, вынести блоки памяти из центрального компьютера и заглушить реактор. Эвакуаторы, группа поддержки из нимфеток и прочие радости жизни только после достижения результата.

Естественно, в случае провала меня никто не знает, и о таком человеке наше государство впервые слышит.

Я провозился с бумажками почти до утра, а потом повез Светлану в аэропорт. Там меня уже ждали Петины ребята и отец девушки. Я только успел обняться с парнями и переброситься с ними парой внешне ничего не значащих фраз, как ко мне подошел мой работодатель.

Разговор с президентом банка был коротким. Я представил ему Петра и объяснил, что почем. В том смысле, что охрана банкира сейчас нуждается в длительном и неоплачиваемом отпуске. Или оплачиваемом. На его усмотрение. Поскольку даже если они не работали на покойного генерала прямо, то, во всяком случае, косвенно содействовали тому, что произошло. Это, кстати, подтверждает наличие подслушивающих устройств в его кабинете. И таких парней, как офицеры диверсионного отряда флотской разведки «Вектор», ему самому не найти нипочем. Так что шанс на спокойную жизнь у него есть, а вот воспользуется он им или нет, это уже его проблемы.

– А вам лично я могу чем-нибудь помочь? – спросил он, глядя мне в глаза.

– Конечно, – улыбнулся я. – Скажите все самые замечательные слова той, которая дала вам медальон.

– Как-то недорого вы цените свои услуги. А?

– Вспомните, во что вам обошелся этот кусочек металла, – спокойно возразил я и откланялся, махнув на прощанье Петьке с ребятами.

Так, с этим делом вроде бы все. Светлана, сопровождаемая двумя Петиными парнями, улетела чартером в Абу-Даби. А может, и не туда. Мне это было как-то не интересно. Сам Петр со своим новым шефом убыл в неизвестном направлении, а меня ждал рейс на Алма-Ату.

Огромный аэробус постепенно набивал свое чрево разнообразным более или менее деловым людом, а я лениво рассматривал входящих, бегло оценивая их на предмет возможных неприятностей. Было в этом нечто скорее от рефлексов, нежели от реально существовавшей опасности.

Я прикрыл на долю секунды глаза, и мгновенно, словно цветной фотоснимок, перед внутренним взором высветилась и роскошная полутемная спальня, и Лена. Ее невероятное, звериной гибкости тело, выгнувшееся сладострастной дугой в моих объятиях. Услужливая память тут же воспроизвела всю сложную гамму запахов, от четкого тона палисандрового дерева до безумных аккордов любовных ароматов. Я всего несколько секунд наслаждался воспоминаниями той ночи. Потом жесткая, словно доска с тысячью иголок, волна психоскана ударила по всем нервам и рецепторам одновременно и покатилась дальше.

Наверное, меня ну если и не спасло, то, во всяком случае, пронесло мимо неясных пока еще проблем именно то, что в момент психозонда я наслаждался видением обнаженной феи…

Все было, как прежде, только изображение Лены словно выцвело и остановилось. И мозги, мгновенно разделившись на две неравные части, методично занялись своим делом. Меньшая половина все так же баюкала образ обнаженной девушки (уже не Лены) во всех физиологических подробностях, а большая выглядывала из-под нее, осторожно осматриваясь.

Автор наглого вторжения нашелся сразу. Закрытые глаза мешали разглядеть его оптический образ, но зато сущностный просматривался аж на пять кругов, до того они были яркими и насыщенными.

Несмотря на исключительно красивый и ритмичный рисунок переплетения его аур, чего-то в нем явно не хватало. А пытаясь понять, чего в супе не хватает, я обнаружил в салоне еще одного носителя Древнего Знания.