На столах лежали обломки приборов, вероятно, в годы их создания представляли собой передовые достижения науки своего времени. Теперь это были лишь беспорядочные куски металла, проводов и пластмассы, но даже в их состоянии можно было угадать сложную систему, созданную для чего-то невероятного. В центре помещения стоял странный аппарат, напоминающий древний алтарь. Его форма была причудливой – сочетание современных технологий и древних символов, которые украшали его поверхность. Аппарат был выполнен из серебристого металла, местами покрытого чёрной эмалью, и казался одновременно новым и древним, словно соединял две эпохи.

На этом аппарате лежала книга, переплетенная в черную кожу. Её обложка была украшена золотыми символами, которые при свете фонаря начали слабо светиться, словно реагируя на человеческое присутствие. Дмитрий сделал несколько шагов вперед, его ботинки оставляли четкие следы на пыльном полу. Воздух здесь был ещё холоднее, и казалось, что сама комната дышит, хотя это, конечно, было лишь игрой воображения.

Когда он поднял книгу, страницы оказались желтыми от времени, но текст на них был удивительно чётким. Каждая строка была написана аккуратным почерком, который говорил о серьёзности автора. Однако язык был незнакомым, и Дмитрий понял, что это нечто большее, чем просто немецкий или какой-либо современный диалект. На страницах повторялось одно слово: «Шумер».

Он замер, чувствуя, как волосы на затылке встают дыбом. Шумеры… древняя цивилизация, которая, согласно легендам, знала секреты создания бессмертной жизни. Значит, нацисты действительно искали что-то большее, чем просто политическую власть. Они стремились к чему-то, что выходило за рамки человеческого понимания. Возможно, они хотели не просто править миром, но и стать его бессмертными воплощениями.

Комната вокруг него казалась огромной, проходя по коридору Родинов сумел активировать устаревшую систему электроснабжения, хотя фонарь освещал лишь небольшую её часть. Стены были украшены символами, которые теперь стали ещё более очевидными – те же руны, что он видел на фотографиях и в дневниках. Эти символы были вырезаны глубоко, почти как в камне, и их контуры слегка светились в темноте.

Словно они питались энергией из другого мира. В одном из углов комнаты стояла старая скамья, покрытая тканью, которая когда-то была красной, но теперь поблекла до грязно-коричневого цвета. На стене висела карта мира, испещренная отметками, которые указывали на другие места экспериментов.

Здесь, в этой тишине, Дмитрий почувствовал, как тяжесть истории давит на его плечи. Он понимал, что стоит на пороге открытия, которое может изменить всё представление о прошлом и настоящем. Что, если тайна, которую искали нацисты, действительно открылась? И что, если она всё ещё существует?

Его пальцы дрожали, когда он переворачивал страницы книги. Каждый символ, каждое слово казалось ключом к чему-то большему. Тени, создаваемые светом фонаря, плясали на стенах, словно само помещение пыталось рассказать свою историю. Дмитрий знал, что это только начало. Тайна «Феникса» всё ещё ждала своей разгадки, а он был тем, кто должен был её найти.

Каждый вздох в этой комнате казался эхом прошлого, а воздух становился всё плотнее, словно сама реальность сжималась вокруг него. Тень "Чёрного Солнца" становилась всё длиннее, растекаясь по стенам и полам, поглощая свет его фонаря. Дмитрий осторожно закрыл книгу, его пальцы задрожали от напряжения. Он чувствовал, что находится на пороге чего-то ужасного, но не мог точно определить, что именно. Каждое движение здесь было наполнено смыслом, каждая деталь – символом того, что он только начал понимать.