В тот момент мне показалось, что в воздухе заплясали пылинки, а завтрак оказался в стократ вкуснее.

- Я Вас слушаю, - равнодушно произнесла в ответ, бесполезно пытаясь спасти остатки своей пресловутой горделивости. Бесчувственной я вошла в этот дом, бесчувственной и останусь. Димитрий ни за что не должен догадаться, какой водоворот чувств меня гложет.

- Я подумываю устроить празднество, - он неотрывно смотрел на меня. - Уже три месяца я имею честь называть тебя своей женой. Пора заявить об этом.

Что же, этого вполне можно было ожидать.

- Вы правы, - я склонила голову. Димитрию, как одному из важнейших персон в графстве, необходимо представить меня обществу. Кажется, я знаю, почему он тянул с этим целых три месяца - не хотел подвергать меня всеобщему порицанию слишком рано. Любой представитель знати сходу определит мое происхождение: род занятий родителей - ювелирное дело - хоть и считалось благородным, однако, был не в силах заменить аристократическое происхождение. Как я уже упоминала, маменька с папенькой не обращали на подобные вещи внимания - ведь ювелирное искусство обеспечивало хороший доход, - но ежели меня, как жену графа Альвийского, высмеют за столь неказистую родословную, в первую очередь, это станет пятном на репутации моего мужа. Но раз уж ему хочется попировать в честь нашей свадьбы, я не вправе ему перечить.

- Не думал, что ты так быстро согласишься, - радостно улыбнулся граф, складывая руки на столе. - От тебя всего-то и потребуется, что подыграть мне.

- Теперь я встревожилась, - немедленно ответила. - Что нужно делать?

- Сущие мелочи, милая моя. Хотя бы... хотя бы вести себя, как любящая жена.

Он говорил правильные вещи. Я не могла опозорить Димитрия перед самыми влиятельными представителями графства, но, все же, я никак не могла взять в толк, чего он хочет.

- Вести себя, как любящая жена, - повторила я. - Например, привселюдно отвечать на ваши объятия?

- Признаюсь, ход твоих мыслей мне нравится, - рассмеялся граф. - Но можно было бы просто начать с твоего обещания не танцевать ни с кем, кроме меня.

- Я не могу.

- Пожалуйста, Дженни. Я настаиваю.

Мне пришлось прибегнуть к запасному методу.

- Господин мой Димитрий, - томно произнесла я. - Вы ведь знаете, что это дурной тон.

Муж растерялся. В его сероглазом взгляде явственно читалось удивление. Я лишь смущенно трепетала ресницами - кажется, здесь я победила.

- Флирт тебе к лицу, Джейн, - зачарованно отозвался граф Грейсон. - А ты, Джослин, уже можешь поставить чашку обратно на блюдце.

Моя наставница недовольно дернула рукой, возвращая посудину на ее законное место. Она уже поняла, что забот ей прибавилось.

Всю следующую неделю Джослин, во главе с целой ордой прислужниц вытворяли всякое: с их легкой подачи я провела эти несчастные семь дней, опутанная примерочными лентами и разнообразными лоскутками - образцами лучших тканей. Вокруг меня все находилось в движении, служанки носились по дворцу за каждой необходимой мелочью, а Джослин разгорячено раздавала указания. Я, уставшая и замученная, стояла посредине примерочного зала, разведя руки в стороны; повсюду разверзлась настоящая преисподняя из кусочков ткани, радужных ниток, беснующихся портних и невесть откуда взявшихся перьев. В этом хаосе я различала одно-единственное лицо - моего мужа, непонятно для чего являвшегося на каждую примерку. Наверное, только в эти моменты я могла глядеть на него столько, сколько душеньке угодно - из-за суеты никто, кроме Димитрия, не замечал моего задумчивого взгляда. Граф разглядывал меня не менее пристально, и эти минуты стали, я думаю, единственными, когда мы с ним были в некотором смысле близки.