Особняк Шахова тоже готовится ко сну. Тихо. Лишь где-то в глубине первого этажа раздается звон посуды.

Похоже, горничные до блеска натирают тарелки или расставляют блюдца по цветовой гамме.

На месте служанок могла быть я, если бы Артур не отказал мне в работе. Вообще, все могло сложиться по-другому, получи я эту высокооплачиваемую должность.

Босыми ногами бесшумно ступаю по холодному полу. Меня не покидает ощущение, что я разгуливаю не по дому, а по какому-нибудь театру. Музею.

В особняке Шахова и впрямь красиво, но нет главного — души. И тепла домашнего очага. Слишком пафосно и официально. Эти бордовые стены с золотистыми вензелями держат в постоянном напряжении.

Серой тенью крадусь мимо лестницы, но вниз не спускаюсь, а иду в левое крыло особняка. Здесь почти не горит потолочный свет, царит полумрак. Слышу голос Артура. Сбавляю шаг и очень медленно прохожу мимо дверей, замираю у третей по счету, за которой скрывается Шахов.

Не в моих правилах подслушивать, однако я должна выяснить, для чего Шахов не поскупился выплатить за меня Ивану баснословную сумму. Если разговор окажется личным, то я, конечно, удалюсь.

Оглядываюсь по сторонам и, убедившись, что никого из персонала нет, прислоняюсь ухом к деревянной створке.

— …Инесса? — переспрашивает Артур. — Ты прилетела в Россию? И давно?.. Куда ты направляешься?.. Ко мне в особняк?!

Оу… Шахов разговаривает с женщиной. И она явно хорошо знакома с Артуром, раз знает его адрес. И надо бы отстраниться, ведь речь идет не обо мне. Но я словно приклеиваюсь к двери и еще сильнее концентрируюсь.

Шахов сбавляет тон. Чтобы разобрать его слова, мне приходится надавить ухом на створку сильнее. Дверь оказывается незапертой и поддается моему любопытному натиску.

Я вваливаюсь в комнату Шахова так резко и неожиданно для самой себя, что застываю в странной позе у порога. Не дышу, боюсь пошевелиться.

Артур стоит ко мне спиной. Очевидно, он не ждал встречи со мной здесь и сейчас. Шахов недавно принимал душ — его волосы мокрые небрежно зачесаны пальцами назад. На его бедрах повязано черное полотенце. Артур оборачивается.

— Перезвоню, — коротко отвечает Инессе и отстраняет телефон от лица. Вопросительно изгибает бровь, обращаясь ко мне: — Ты что-то хотела, Сашенька?

Уинстон Черчилль говорил: «Успех — это умение двигаться от неудачи к неудаче, не теряя энтузиазма». А могу ли я считать это чудовищное до дрожи в коленках недоразумение успехом? Вряд ли.

Я вломилась в комнату полуголого Артура. Он меня не приглашал в личные апартаменты. Он, как и я, захвачен врасплох. Немного. Я же почти догорела от стыда.

— Саш, что-то случилось? — повторяет вопрос Шахов. Немигающе на меня смотрит, бросает телефон на постель.

— Я… я хочу пить. Где найти воду? — выпаливаю первое, что приходит на ум. У меня действительно пересохло горло.

Кое-как заставляю себя выпрямиться.

Шахов вновь дергает бровью.

— В твоей комнате есть мини-холодильник, на втором этаже есть пара баров. Ты можешь спуститься в столовую или в кухню…

— Ах да! А я и забыла! — всплескиваю руками, торопливо разворачиваюсь к двери. — Спущусь, пожалуй, в кухню… Не буду вас отвлекать от важного разговора… с Инессой…

Шахов цыкает, на мгновенье прикрывает глаза и так лукаво улыбается, будто хочет отмазаться. Будто я застала его с поличным.

— Ты все слышала.

— Самую малость, но я вас не осуждаю.

Артур подходит к шкафу и достает темные шорты.

— Инесса — моя жена, — спокойно заявляет.

И в этот момент земля словно дрогнула у меня под ногами. В ушах противно зазвенело от подскочившего давления, а сердце заколотилось на износ. Внезапно мне стало очень грустно. Черт. Такое дикое чувство тоски. Быть может, я в глубине души допускала вероятность, что нравлюсь Шахову и этот его финт с выкупом мог закончиться пусть не любовью, но весьма интересным приключением, которое я с легкой улыбкой на губах вспоминала бы в старости. И рассказывала эту историю детям Мии.