– О нет, конфетка. Это тебе на неделю.

– По платью на каждый день? – не поверила я. – Не считая остальной одежды? Теперь ясно, зачем был нужен целый стилист в клубе. Кстати, не знаешь, почему Стеллу не прислали?

– О-о-о… – растерялся он и отрезал. – Не знаю! Идем в обувной, на тебе босоножки с ремешком на пальчиках будут чудо как хороши.

– Ты что-то скрываешь? – я направилась следом, переспрашивая про Стеллу, но Леонард упрямо, как баран, повторял, что не знает.

В магазине обуви девушка-консультант так обрадовалась, словно мы ее лучшие клиенты.

– Поторопись, дорогуша, – сказал Леонард, когда она не слишком расторопно несла коробки с босоножками. – Не видишь, что пожаловала Лилия Девин?

– Ох, – девушка ускорилась.

Усадив меня на пуфик, она бухнулась на колени и застегнула на моих щиколотках ремешки. Туфли были с золотыми шпильками, и продавщица смотрела на них как на бога.

– Взгляните, какая роскошь!

– Ничего так, – согласилась я, играя ножкой перед зеркалом, с черным платьем обалденно будет смотреться…

Я поймала себя на мысли, что мне это нравится. Нравится перебирать шикарные вещи как ничего не стоящие безделушки, зная, что я все себе могу позволить. Любую шмотку в этом магазине, куда ходят сливки сливок общества.

Когда я была маленькой, обожала смотреть показы мод, мечтая, что когда-нибудь все себе смогу купить. Лет в шестнадцать, осознав, кто я и в какой нищете живу, мои мечты рухнули с жалобным треском, но… Мечты сбываются, черт возьми.

– Это временно, – улыбнулся Леонард, заметив, как я улыбаюсь. – Скоро привыкнешь, все перестанет радовать.

– Вряд ли.

Но в груди шевельнулся неприятный червячок. Я вспомнила другие его слова: взлететь легко, падать больно. Думаю, я не первая девушка, получившая золотую кредитку и вход в Универмаг, перед сколькими его двери закрылись, когда они состарились и поистерлись? Думаю, перед всеми?

Я никогда не взлечу в своих мечтах слишком высоко. Потому что своими глазами видела, куда приводит красная ковровая дорожка, где ты очутилась только лишь из мужской милости. Моя мама закончила так, что никому не пожелаешь.

Поэтому я не взлечу. Но и падать будет не больно.

Закончили мы глубоко после обеда.

– Ты обещал рассказать о маме, – напомнила я, когда погрузилась вместе с пакетами из магазина в машину.

– Конечно, конфетка. Только ко мне заедем.

Я забеспокоилась, когда мы выехали из центра. Одиннадцатый район. Не такое дно, как тот, где жила я, но тоже не подарок. Впрочем, будущей матери детей Руслана, как он считает, вряд ли что-то угрожает.

Он припарковался рядом с чистенькой, но бедной многоэтажкой. Вокруг пустыри и стройки, в сочетании с низким грозовым небом район выглядел мрачным и заброшенным.

– Пойдем, конфетка? Пакеты можешь здесь оставить.

– А забрать доки и вернуться ты не можешь? – тащиться в логово оборотня в погонах не хотелось.

– Вдруг ты сбежишь? – резонно заметил Леонард. – Руслан мне тогда голову снимет.

– Тоже мне потеря, – буркнула я, но выбралась из авто.

Может, поэтому Руслан так уверенно говорил, что я не сбегу – потому что его мент меня караулит? В подъезде пахло известкой, но хотя бы не кошками… Мы поднялись на второй этаж.

– Фу, – сказала я, когда мы вошли.

Дом вроде новый, а квартира выглядела как свалка. У двери плохо связанные черные мешки с мусором, от которых несло почище, чем на помойке. На полу кругом мусор и грязные носки. Стояла даже тарелка с объедками, словно Леонард, собираясь на работу, на ходу перекусывал и оставил тарелку в прихожей, когда обувался.