Я вернулась, перебрала в шкафу сорочки, искала что-то попроще, но не разобралась, где Руслан хранит футболки. Я вытянула сорочку из шкафа, вдохнула запах – от нее пахло кондиционером для белья. Совсем ненавязчиво, словно сорочка побывала на свежем воздухе.

Это слишком – появляться в его одежде, но оставаться в свадебном платье еще глупее.

Я вернулась в ванную, отрегулировала напор воды в душевой кабине.

Сбросила белье и шагнула под горячий душ. Первым делом умыла лицо – стирала слезы и косметику. Лимонное мыло из дозатора легло в ладонь крепкой, нежной пеной. Я торопливо намылила волосы и тело, ополоснулась. Постоять бы еще под мощными струями, они колотили по спине, выгоняя из мышц озноб и усталость, но, если Руслан неожиданно вернется, я не хочу предстать перед ним голой… Вряд ли удастся убедить его остановиться снова.

Я выбралась из душевой кабины, неуверенно наступив на шероховатую теплую плитку.

Выключила воду, и прислушалась.

Показалось, в квартире кто-то есть, но это просто глюки. Пентхаус слишком большой, здесь в каждом углу свои шорохи.

Вытерла волосы, тело, и надела свадебное белье. С сорочкой Руслана оно смотрелось достаточно органично. И то, и другое – белое. И… если бы я пришла сюда добровольно, так бы эта ночь и закончилась. Я вышла в прохладную гостиную. Коже, разогретой горячим душем, стало холодно. Босой удавалось ходить бесшумно.

Куда деваться, я не знала.

Ночью я отсюда не выберусь. Может быть, утром придет домработница и удастся ускользнуть, связаться со Зверем?

Я усмехнулась со своей наивности: а если он откажется помогать, что тогда делать?

Выхода нет.

Я уже пыталась сбежать из клуба, где меня держали. Но за беглецами посылают Зверя, а он неровно ко мне дышал. Он быстро меня настиг, и вместо того, чтобы отрезать мне нос за дерзость, мы в первый раз поцеловались.

Те воспоминания сейчас вызывали боль и острые приступы беспомощности.

Если я снова сбегу, Руслан точно пошлет за мной не брата, а одного из своих головорезов.

Я прошла по темному коридору до гостиной и села в кресло, поджав ноги. Возвращаться в его спальню опасно, и осматривать квартиру ночью – не очень затея. Гостиная уже мне знакома. Я свернулась в кресле клубком, удобно положив голову, и смотрела на город. Фонари горели, но улицы стали пусты. Глубокая ночь.

Куда он сорвался? Что произошло?

Глаза слипались от усталости. С самого утра я не ела, но не представляю, что стану искать кухню и что-то готовить. Да и не хотелось особо от стресса.

Я незаметно уснула, и проснулась через несколько часов от затекшей шеи, а еще…

Просыпалась я медленно – не выспалась. Но с ощущением, словно снилось что-то хорошее. Наконец, вынырнув из полусна, я поняла, что меня разбудило, и открыла глаза.

В окно вползал холодный, осенний рассвет. Руслан стоял возле кресла и гладил пальцами мою щеку.

– Привет, – хрипло сказал он.

4. Глава 4

В холодном утреннем свете лицо Руслана потеряло краски. Бледная кожа, немного воспаленные после бессонной ночи веки, пробившаяся щетина на щеках.

Полное отсутствие выражения.

Я не могла сказать, расстроен ли он, огорчен… Где был ночью.

Пальцы, которыми он гладил меня, были прохладными и пахли табаком.

– Ты надела мою рубашку, – заметил он.

Я растерянно взглянула на себя: белая сорочка распахнулась на груди, и закуталась поплотнее. О чем он вообще, когда… Я привстала Руслану навстречу, даже губы приоткрыла – так хотела спросить, где он был. В мыслях был один вопрос.

– Что-то случилось со Зверем?

На лице ничего не дрогнуло.

– Если я скажу «нет», ты поверишь?