У нас уже был секс. До свадьбы.

И не раз.

Но по-настоящему, во всю полноту чувств – еще нет. Я еще не отошла от потрясений. Зверь следил за выражением моих глаз. Ему нравилась моя инициатива.

– Если ты окажешься права, а я нет, ты меня не простишь, – сказал он. – Переодевайся. Едем к коронеру. Проверим, кого мы похоронили на самом деле.

Он вышел из спальни, у меня подкосились ноги, и я оперлась на стену. В спальню влетела перепуганная Вика.

– Помоги переодеться, – я попыталась спустить рукав с плеча, забыв, что корсет зашнурован, и подруга бросилась ко мне. – Ты можешь съездить с нами? Я не справлюсь одна.

– Если ребенок жив, ты снова станешь собственностью Руслана, – зашипела она. – Ты понимаешь?

У подруги были колкие и злые глаза.

– Я ничья не собственность, – отрезала я.

– Это ты так думаешь. А он по-другому. Он дрался с братом. Застрелил твоего отца, мужа. Ты всерьез думаешь, его какие-то слова остановят?

– Руслан в тюрьме, – напомнила я. – А к тебе я обратилась, чтобы ты помогла, а не читала нотации. Ты поможешь, Вика?

Вместо ответа она застонала от страха.

Мне страшно не было.

Руслан был прав, когда сказал, что у нас обоих один огонь внутри и он жжет, пока ты не достигнешь цели. Мы очень похожи. Сейчас этот огонь жег сердце, заставляя не сворачивая идти вперед.

Я сидела в машине, пока Зверь объяснялся с властями. Дело закрутилось быстро. Коронера подняли с постели, и уже через десять минут этот немолодой, замученный жизнью человек сидел перед нами.

– Вот это отчет о вскрытии, – тонкая книжечка из нескольких страниц легла перед Зверем. – Если хотите, мы проведем анализ ДНК. Но есть сложности.

– Какие? – спросил Зверь.

– Образец для сравнения. С чем нам сравнить ДНК ребенка?

Мы со Зверем переглянулись.

Он бы легко дал свой образец, но они с Русланом неродные братья. Кир словно безмолвно спрашивал меня: мы говорим это вслух? Что мы на самом деле подозреваем?

– Сравните с образцом Девина, – предложила я. – Он был убит сегодня. Я его дочь, я могу дать разрешение на это.

Коронер облизал губы. По взгляду я поняла, что у нас проблемы.

– Не думаю, что это возможно в ближайшее время… Убийство громкое. Пока не закончат со следственными мероприятиями, вряд ли у нас получится сделать это, не привлекая внимания… Но, если не хотите сохранять процесс в тайне, можно попробовать. Только имейте в виду. Убийство Девина на слуху. Оно начнет привлекать стервятников со всего мира с минуты на минуту.

Я снова взглянула за Зверя, прося совета.

В паузе стало слышно, как колотит дождь по окну.

Хотелось все сделать быстрее, но… А если мой сын правда жив – растрезвонить об этом, и снова навлечь на него опасность?

– Сравним с образцом Руслана, – решил Зверь.

– Он в тюрьме…

– Ничего, Лили. Это проще. Руслан мой брат, с ним легко встретиться.

– Хорошо, – вздохнул коронер, и неосознанно прикоснулся к нескольким листам, склеенным вместе. – По поводу аутопсии… Это был недоношенный плод сроком двадцать две-двадцать четыре недели.

– У меня было двадцать шесть!

– Лилия, – коронер говорил так, словно ступает по минному полю. – Разница в несколько недель не всегда имеет диагностическое значение. Любая патология, гипоксия, даже наследственность, могли вызвать задержку развития…

– Я была здорова. За моим здоровьем следили лучшие врачи!

Зверь сжал мою руку, и потерся подбородком об макушку, как огромный кот. Но я не могла успокоиться. Коронера я слушала вполуха, мне хотелось скорее узнать результаты анализов и начать поиски.

Мой отец редкостный ублюдок.

Он замучил мою мать до полусмерти. А к женщинам, которые рожали ему детей, из которых выжили только я и моя сестра, относился, как к скоту, а не к людям.