На пути нам встречаются несколько охранников, судя по их размерам и жутким мордам, и естественно, каждый провожает меня взглядом, долгим, прожигающим насквозь, сальным, голодным, словно никогда женщин не видели.

Спасает только то, что я предназначена лишь для их "главаря" и без разрешения они меня и пальцем не тронут.

Но судя по его характеру, он может и разрешить, легко ведь купил меня, как вещь, с чего бы ценить?

Для него я не человек.

Мы проходим к широким дверям, Галина открывает их и я делаю шаг внутрь.

Оказываюсь в очень просторной, светлой столовой. Дорогая, дизайнерская мебель, начищенный паркет, белоснежная скатерть на столе, и насервирован он лишь на две персоны идеально чистой, красивой посудой, так, чтобы мы сидели с Громовым друг напротив друга, словно на чёртовом свидании.

Крупное лимонное дерево в углу с плодами, несколько картин популярных сейчас зарубежных художников и даже чёртов рояль, наверное, чтобы играли, пока хозяин с кем-то трапезничает.

Или всё же нотки ненужного пафоса пролезли в душу Громова и он поставил его, просто чтобы стоял, типа круто.

Плевать. Важно другое.

Самое здесь главное – это выход в сад. Можно не просто любоваться цветами через огромные окна, но и выйти на небольшую веранду, пересесть за стол туда, выпить чего-нибудь в ещё более спокойной обстановке.

Или сбежать через этот самый выход, потом обогнуть цветы, кусты, перелезть через забор и быть на свободе.

Она так близко! Свобода…

Но ещё ближе тот, кто меня сюда и привёз.

– Чего замерла, ягнёнок? Продумываешь очередной план побега? – слышится сзади усмешка, низким, бархатным голосом.

Прямо на ухо, его горячее дыхание обдает чувствительную кожу, так, что покрываюсь крупными мурашками.

А затем чувствую, как моей талии касаются чужие, наглые руки. Пальцы крепко стискивают талию. По хозяйски.

Артур, мой "будущий муж", подобрался так близко, а я и не услышала.

Схватил меня.

И может сожрать прямо сейчас.

12. 11 глава

Хочется оттолкнуть. Взять и влепить Артуру такую пощёчину, чтобы всё лицо горело.

Или надеть на его наглую голову миску от фруктов, что стоит на столе!

Или…

– Чего молчишь? Думаешь, какой я плохой? – моё ухо снова обдаёт наглым смешком, а затем чувствую, как руки Громова поднимаются выше, оглаживая талию своими наглыми пальцами, они добираются так до груди, – Но я же лучше твоего отца, разве нет?

– Лучше? – цежу сквозь зубы. Меня наполняет такой злостью, что тело потряхивает и покрывается мурашками, – С чего это?

Сжимаю кулаки, но не двигаюсь. Ведь… правильнее будет усыпить бдительность, верно?

Артур не должен понимать мои намерения. Иначе я не смогу подсунуть ему растолченные таблетки в алкоголь.

…Но смогу ли выдержать его приставания? Уже сейчас хочется отколотить его всем, что под руку попадётся!

– С того, что я не бью тебя и не оскорбляю.

– Вау! – хочу саркастично закатить глаза, но внезапно весь дух из лёгких вышибает. Обе ладони Артура забрались на мою грудь и сжамают её так крепко…

Громов может почувствовать пузырёк с таблетками в бюстгальтере одним из мизинцев, если опустит его ниже!

– Подвиг… – едва могу договорить совсем севшим голосом.

Ещё никогда никто так меня не трогал…

Ни одному мужчине я не позволяла даже рядом встать, а он просто берёт и делает всё, что хочет… так ещё и спалить моё единственное спасение может всего одним движением.

И почему-то даже пошевелиться не могу. Ноги ослабли и едва держат на месте, я не могу дёрнуться.

А во рту так пересохло, что даже облизав губы, легче не становится. Они сухие и сглотнуть слюну не получается. Её нет.