Я стояла, как статуя, слушая, как аукционист превращает мою жизнь в список характеристик для продажи.

– Требования к новому супругу: статус не ниже аристократического, отсутствие судимостей, финансовая состоятельность, безупречная репутация в обществе.

Я сжала губы, скрывая гримасу.

Никаких ограничений по возрасту… Ричард пал так низко, что продал бы меня и дряхлому лорду, лишь бы насладиться моим унижением.

– По завершении аукциона, – продолжил аукционист, – под контролем магического совета будет заключен новый брачный контракт.

Третий гонг. Старт аукциона.

– Начальная ставка – сто тысяч золотых.

Зал ахнул.

Я скользила взглядом по участникам торгов, чувствуя, что атмосфера изменилась. Селвин де Роше, чья фабрика долгие годы пыталась переманить мастеров из «Монфор Альба», нахмурился. Рауль Верван, солидный вдовец, с разочарованием опустил табличку. Молодые аристократы переглянулись и синхронно откинулись в креслах – для них я была слишком дорогим удовольствием.

В груди разлилось горькое облегчение.

Ричард мог бы из чистой издевки установить стартовую цену в жалкие десять золотых, но не сделал этого. Не из чести, не из уважения к Монфорам – этот прагматичный гад знал, что низкая ставка превратит торги в балаган, недостойный его триумфа.

– Первая ставка сделана! – провозгласил аукционист. – Молодой джентльмен с табличкой номер пять.

Я чуть не задохнулась от злости, найдя взглядом претендента на роль моего супруга.

Шестнадцатилетний юноша, которому вчера еще не позволяли подписывать контракты без опекуна, теперь с жадностью ловил указания от своего отца – известного банкира.

Но его ставку перебил мужчина постарше, чья приличная внешность казалась лучом света в этом зверинце.

Следующая ставка. И еще одна.

Торги разгорелись, как огонь в сухой траве.

– Кто предложит двести тысяч золотых?! – раздался голос аукциониста, и зал замер, когда мужчина с суровым лицом и вытянутым подбородком поднял свою табличку.

Его фигура казалась массивной, как скала, а шрам, располосовавший лицо, добавлял жестокости. Костюм, хоть и дорогой на вид, был явно не по фигуре – ткань еле сходилась, как будто ее нарочито натянули. В его облике было что-то чуждое, дикое, он напоминал зверя, оказавшегося среди людей.

Я почувствовала, как ледяной пот скатывается по спине.

Кто он? Как он вообще оказался здесь?

Меня заверили, что сомнительных претендентов отсеяли! Но как никто не разглядел в нем опасность? Этот мужчина был похож на охранника мафиози, словно вышел прямо из грязных подворотен, только что оторвавшись от своих темных дел.

Аукционист, заметив, как внимание обратилось к этому мужчине, сдержал восторг за деловой улыбкой.

– Кажется, у нас новый претендент. Господин с табличкой номер тринадцать ставит двести тысяч золотых. Кто готов предложить больше?

Мой взгляд невольно метнулся к герцогу де Ланже – другу дедушки, моей последней надежде, но его дрожащая рука опустила табличку. В его глазах было только одно: «Прости, дитя».

– Двести пятьдесят тысяч! – раздался звонкий голос юнца с табличкой номер пять.

Я вздохнула с облегчением. Лучше уж этот ребенок, которого можно будет держать под контролем, чем мужчина, от которого буквально веет опасностью. Но радость длилась лишь мгновение. Как только я успела перевести дух, голос с жесткой темброванной силой прокатился по залу.

– Пятьсот тысяч, – громогласно заявил бугай.

Зал всколыхнулся шепотом.

Аукционист замер на мгновение, затем его лицо расплылось в восхищенной улыбке.

– Полмиллиона золотых за леди де Монфор! Такой жемчужины благородных кровей достойна лишь королевская цена! Ее происхождение, дар и слава Монфоров – сокровище для истинного ценителя!