«В жарких климатах женщины достигают половой зрелости в возрасте восьми, девяти или десяти лет, поэтому детство и брак там почти всегда идут рядом. В 20 лет они уже старухи; таким образом, расцвет разума у них никогда не совпадает с расцветом красоты. Когда они могли бы властвовать благодаря своей красоте, это оказывается невозможным из-за отсутствия разума; когда же они могли бы властвовать благодаря разуму – красоты уже нет. И так как разум не может им доставить под старость ту власть, которой не дала им во время их юности даже красота, то женщины неизбежно должны находиться в зависимом положении. Поэтому нет ничего необычайного в том, что там мужчина покидает свою прежнюю жену, – поскольку религия не противится этому, – чтобы взять новую, и водворяется многоженство.

В странах с умеренным климатом, где красота женщин сохраняется дольше, где половая зрелость наступает позднее и где женщины рожают в более зрелом возрасте, они старятся почти одновременно со своими мужьями, и так как во время вступления в брак у них больше разума и знаний уже по одному тому, что они старше, то, естественно, должно было установиться некоторое равенство между обоими полами, а следовательно, и закон единоженства.

В странах с холодным климатом почти необходимое употребление крепких напитков развивает в мужчинах несдержанность, и женщины, которые в этом отношении от природы сдержанны, потому что им всегда приходится защищаться, превосходят их, таким образом, и в отношении разума»^>20.

Английский исследователь Отто Кан-Фройнд, комментируя в своей работе «Пользование и злоупотребление сравнительным правом» данный фрагмент Монтескье в частности и коллизии семейного права вообще, пишет следующее: «…ни один субъект правового регулирования не может с большей вероятностью доказать обоснованность предупреждения Монтескье и его комплекса определяющих факторов, чем семья и брак в частности. Что может быть ближе к моральным и религиозным убеждениям, привычкам и нравам, а также социальной структуре общества, чем заключение и расторжение брака, и их влияние на правовое положение супругов, включая их собственность? И действительно, даже в тесно связанных федерациях, таких как Соединенные Штаты, мы видим большие различия, например, в условиях, а также в последствиях развода, особенно в отношении алиментов. И ближе к дому мы не можем игнорировать сохраняющиеся глубокие разногласия между Англией и Шотландией во многих вопросах семейного права и вопросах родственного наследования собственности. У нас есть международные конвенции о взаимном признании разводов, но даже в самых смелых мечтах мы не можем предусмотреть конвенцию об основаниях для развода»^>21.

В иерархии правовых институтов, представленной Карлом Фридрихом фон Савиньи в трактате «Система современного римского права» семейное право занимает первое место, поскольку семья является органическим, иррациональным, высокоморальным и изменчивым институтом, закрепляющим цивилизационную иерархию, в которой современное христианское семейное право превосходит все другие формы. Семейное право трактуется Савиньи в основном как публичное, и как область менее рациональная, чем частное обязательственное право, но более изменчивая и наполненная местными и моральными традициями, определяющими лицо каждой нации^>22.

Систематизация институтов римского права, основанная на анализе Дигест (Пандектов) Юстиниана и разработанная Ф. К. фон Савиньи, Г. Гуго, Г. А. Хейзе, легла в основу Германского гражданского уложения 1900 г.; семейное право было включено в него в качестве отдельной книги среди пяти. Параллельно с работой над германской кодификацией шло создание японского гражданского кодекса, в основу которого легла немецкая модель гражданского права. Гражданский кодекс Японии был принят в 1898 г., однако положения семейного права, разработанные немецкими юристами, оказались несовместимыми с японской системой iye