И на конверте в разных местах разборчиво написала: «Осторожно, фото!» Потом, когда заклеила конверт, подумала, что надо было на обороте снимка поставить дату и написать что-нибудь, как положено, на память. Но не расклеивать же.

Да. Он – так. А я – так.

Каждое лето Миша просился к бабушке в Остер. Мы с Марком и Эллочкой обязательно ездили на море хоть бы на месяц. Хотели, конечно, брать с собой и Мишу. Но он ни в какую. Только к бабушке. Ну ладно.

Что меня действительно удивляло, так это характер Мишеньки. Во Дворец пионеров и школьников он походил совсем недолго, с полгода. Бросил без объяснений. Мне звонили оттуда с просьбой повлиять на сына, ввиду его отличных способностей и потому что жалко зарывать талант в землю, он мог бы вскоре стать кандидатом в мастера и так далее, ездить по всему миру на соревнования.

Я совместно с Мариком устроила с Мишенькой беседу на эту тему. Он слушал хорошо, вдумчиво.

В объяснение своего поступка Мишенька заявил:

– Мне не интересно.

И, как мы ни старались, Мишенька больше не пошел на занятия.

Мишенька был то спокойный, то дерганый за все веревочки в теле. И особенно были дерганые глаза. На меня он старался не смотреть.

Марик возится с часами с утра до ночи. Я с Эллочкой. Миша на кухне обложится учебниками – для вида, а сам читает посторонние книжки. Или играет между собой в шашки.

Марик зайдет на кухню вне очереди – чая попить – спросит:

– Ну, кто выигрывает?

Миша серьезно отвечает:

– Сегодня я с таким-то (называет фамилию одноклассника или еще кого) играю. Он и выигрывает. Ничего не могу поделать.

Марик ему:

– Почему так? Он ведь в твоей власти. Как ты сам за него сходишь, так и будет.

Миша снисходительно и даже обидно говорит:

– Я над ним власти не имею. Он – это он. У него своя манера и свой ум. Я его мозги исправлять не могу.

Марик опять:

– Как это, если ты от его имени играешь?

Миша:

– Ну, могу, но не хочу. Мне не интересно. А игра есть игра.

На полной серьезности.

Марик пьет чай. Смотрит на доску (у Мишеньки тогда уже появилась дорогая, деревянная, подарок Марика, а не картонка, как в детстве), ничего не понимает. Качает головой.

Миша делает ходы. Закончил партию, сгреб шашки в кучу, сверху положил руку, пальцы растопырил, как будто хочет все шашки собрать в кулак и кинуть, как гранату.

– Завтра я вас, Марик, наметил, чтобы с вами играть.

Было тогда Мишеньке тринадцать лет.

Марик мне рассказал и поинтересовался, что я про это думаю. Я объяснила, что у мальчика переходный возраст. И что он для собственного развлечения представляет, что играет с кем-то конкретным, а не сам с собой. А у каждого человека свой характер, вот каждый и держит линию по своему характеру. Мишенька как умный ребенок строго придерживается этой чужой линии характера. И двигает шашки в соответствии. Ничего сложного, если задуматься. Подобное поведение свидетельствует о незаурядном развитии мальчика.

Назавтра Марик посмотрел на доску и спросил:

– Со мной играешь?

– Да. Вы стараетесь. Но ничего не получается. Я вас обставил. Причем интересно, что вы сделали одну ошибку, какую всегда делаете. Посмотрите…

И начал объяснять Марику, как якобы Марик сразу неправильно пошел и привел себя к поражению.

У Миши глаза горят, уши красные. Тычет пальцем в доску:

– Ну посмотрите, посмотрите, сразу, на первом ходу. Когда вы думать начнете?

Марик его слегка осадил, по-отечески:

– Миша, не ломай комедию. Ты играешь сам с собой. Ты сам у себя выиграл. Я тут ни при чем.

И развернулся, чтобы уйти из кухни.

Миша ему в спину бросил доску – прямо с шашками. Не долетела.