– Что случилось, Роберт? Что это?

– Тебе лучше самому посмотреть.

Около оврага уже находились два легковых автомобиля и тяжелый внедорожник, возле них стояли четверо мужчин. Стив Хинкли и Тед Тролл – два помощника шефа полиции – стояли около машин и разговаривали. Роберт и Брэд Вудс, коронер округа, стояли у края большой вымоины и что-то разглядывали.

Рич остановил машину на обочине грунтовой дороги и вышел из машины, прихватив камеру с пассажирского сиденья и повесив ее за ремешок себе на плечо. Облако красноватой пыли, поднявшейся, когда он тормозил, проплыло над ним, и его унес теплый утренний ветерок.

Рич кашлянул, сплюнул, вытер глаза и потом посмотрел на Роберта, махнувшего ему рукой, чтобы Рич к нему подошел.

В нормальном городе, в настоящем городе они с Робертом не сумели бы поддерживать подобные профессиональные отношения. Их обвинили бы в конфликте интересов, в том, что отношения полиции и прессы гораздо теплее, чем им следует быть, и ему пришлось бы поручить кому-то другому писать о преступности.

Но Рио-Верди не был нормальным городом. Всем наплевать на то, являлся ли Рич братом начальника полиции, или двоюродным братом мэра, или сыном президента, да еще и трансвеститом, до тех пор пока объявления о распродажах домашних вещей выходили вовремя; это, конечно, не имело ничего общего с журналистской этикой, но, без сомнения, делало личную жизнь Рича гораздо легче.

Он прошел по плотно спрессованному песку мимо припаркованных автомобилей туда, где Роберт и Вудс ждали его в мрачном молчании.

– Привет, – сказал он, кивнув обоим, потом повернулся к коронеру. – Вы не могли бы оставить нас на секунду вдвоем? Мне нужно поговорить с моим братом с глазу на глаз.

Коронер кивнул и медленно пошел к автомобилям.

Роберт взглянул на Рича, но ничего не сказал. Он выглядел озабоченным.

– Он внизу? – спросил Рич. Брат утвердительно кивнул.

Рич подошел ближе, остановился на краю оврага и посмотрел вниз. Его сердце забилось.

– Боже мой, – выдохнул он.

От Мануэля Торреса не осталось ничего: только скелет, обтянутый кожей.

Рич уставился на него, не в силах отвернуться. Даже отсюда, даже под таким углом он видел сморщенную, натянутую кожу на лице мужчины, его торчавшие между темных и высохших губ зубы, казавшиеся огромными для маленькой съежившейся головы, его запавший нос, который теперь превратился в углубление, черневшее между обтянутыми кожей впалыми щеками. Пустые глазницы старика стали двумя черными круглыми дырами.

По рукам Рича побежали мурашки. Мануэль Торрес все еще был одет – выцветшие джинсы и грязная футболка, – но его ботинки свалились, а брюки приспустились, так что можно было разглядеть во всех подробностях полосу сморщенной кожи на тощей талии и ноги старика.

Вокруг его тела почти правильным полукругом лежали мертвые животные, причем также обескровленные: ворона, ястреб, два зайца и калифорнийская бегающая кукушка.

– Что это? – спросил Рич. – Как это произошло?

Роберт покачал головой, глядя на двух своих помощников, стоявших рядом с полицейской машиной. Рич заметил, что брат ни разу не заглянул в овраг, после того как Рич приехал.

– Я не знаю, – сказал он. – Я не знаю, что здесь происходит. Даже Брэд никогда не слышал ни о чем подобном.

Рич понял, что и ему самому было трудно заставить себя снова заглянуть в овраг. Он пристально посмотрел на своего брата.

– Кто нашел тело?

– Я. Заметил припаркованный здесь джип, рядом с которым никого не было. Я ехал в своем «Бронко», а в нем нет радио, так что, когда я увидел там Мануэля, вернулся в участок, позвонил Брэду, позвонил тебе и вернулся сюда с Тедом и Стивом.