— Какой еще браслет? — хмурюсь, не слишком хорошо соображая спросонья.

— Тебе же нужно куда-то пр-р-риспособить эту штуковину? — Почему бы не использовать бр-р-раслет? Кажется, у тебя как р-р-раз есть подходящий. Ты на четвер-р-ртом кур-р-рсе в нем экзамен по пр-р-ризыву сдавала. Помнишь?

Птиц ловко перепрыгивает на тумбочку, где лежит полученный с таким трудом спас-амулет и… Склевывает его, как какого-нибудь червяка!

— Птиц! — в ужасе подскакиваю на кровати. — Что ты наделал?!

Сон слетает в момент. Я хватаю первое, что попадается под руку, и запускаю в несносного ворона. Как всегда, это подушка. Старая и тяжелая. Настоящую птицу прибило бы, но фамильяру все нипочем. Он превращается в эфемерное облачко тьмы, и амулет с характерным звуком падает обратно на тумбочку.

— Хана тебе! — запускаю в него универсальным развоплощением.

Все равно увернется, гаденыш. Темного духа таким не проймешь. Требуется что-то посильнее простого защитного заклинания, которое изучают еще на первом курсе. Но… Издав невнятный шипящий звук, ворон исчезает!

Темный дух развеялся, точно обычный призрак.

— Ой…— растерянно таращусь на то место, где только что был мой фамильяр и смеюсь: — Нет, ты меня не проведешь! Хватит прятаться, Птиц! А ну, вылезай, негодник!

Да как я могла его развоплотить? Это же невозможно!

Птиц — мой первый фамильяр, и я не могла его так легко уничтожить. Для этого необходимо провести сложный ритуал. Да и повод должен быть весомый, ведь разрыв связи и на призывателя негативно подействует. Но я сильная магесса, к тому же наша связь с Аресом могла как-то повлиять на мои способности. Неужели сгоряча я влила больше магии, чем требовалось?

Да нет же! Я бы почувствовала, если бы Птица не стало.

Прислушиваюсь к себе, но ничего не ощущаю, кроме недосыпа. С другой стороны, раньше я не теряла фамильяров и не знаю, как это.

— Птиц, миленький! Ну ладно тебе! Выходи, я уже все поняла. — жду, но никакого намека на то, что Птиц прячется в комнате. — Ну прости дуру! Я не хотела. Я больше не буду! Птиииц! — канючу, уговаривая капризного и обидчивого духа, а в груди зреет нехорошее предчувствие. — Ну, Птиц! Птиц…

Пальцы против воли подрагивают, когда вывожу малый круг призыва. Ворон, конечно, смертельно обидится за то, что испорчу ему всю игру, но сейчас не до сантиментов. Зато узнаю точно, в порядке он или нет.

Символы в воздухе вспыхивают алым, но ничего не происходит. И кажется, что я действительно больше не чувствую связи с фамильяром. Совсем…

На мгновение у меня опускаются руки.

— Нет… Как же так? Почему? Глупо-то как вышло и не вовремя…

Стиснув зубы, выдергиваю из письменного стола ящик и вываливаю содержимое на постель. Выбираю нужные ингредиенты и отшвыриваю в сторону старенький прикроватный коврик.

Нельзя творить такое в общежитии… Плевать! Никто ни за что баллы больше не снимет. Выпускной экзамен сдан на отлично, и диплом у меня в кармане. Бояться больше нечего.

Линия. Линия. Линия…

Пальцы чертят идеальные прямые даже на дощатом полу — сказываются годы тренировок. Два треугольника — один над другим. Вершина навстречу вершине. Вписываю гексаграмму в окружность. Вывожу хитрую вязь символов мертвого языка. Схема универсальная с одним защитным контуром, зато зов усиленный. Шесть свечей на каждый луч. Взмах руки, и призванный огневик проносится по кругу, зажигая фитили…

— Онтро. Урус. Экзао! — слова звучат четко и правильно.

Завершающий символ в центре вспыхивает первым. Алое свечение расходится по линиям, симметрично зажигая каждую. Загорается круг, озаряя маленькую комнату зловещими алыми всполохами. Выпрямляюсь и щедро вливаю в схему призыва магию. Ее уже столько, что хватило бы призвать еще одного Ареса, да только ничего не происходит…