Спустя продолжительное количество времени на меня из зеркала смотрела слегка бледная, явно вымотанная, но довольно-таки симпатичная кареглазая девушка с копной каштановых волос на голове. Именно копной — по-другому месиво из волос и фаты назвать было нельзя.

— Леди! Леди, вы здесь? — раздалось за дверью, а после она приоткрылась, и в проеме появилась голова мужчины в годах.

— Пошел вон, извращенец! — вскрикнула я, кидая в него только что взятую в руки расческу.

Мужик от снаряда спрятался за дверью, смущенно оттуда закашляв:

— Прошу простить меня, леди! Если не возражаете, я подожду вас здесь. Еще раз приношу свои извинения.

Кашель его на приступы Бориса Евгеньевича похож не был. Да и если судить по голове, лицо не упитанное, скорее немного худое. Значит, не муж пришел, как я подумала в первую минуту. И голос другой совершенно, не скрипучая лестница, как у муженька, а вполне нормальный.

— А вы кто? — выглянув из ванной, подняв по пути расческу, но не торопясь выходить целиком, я окинула внимательным взглядом мужчину.

Выглядел он странновато, но в окружающий интерьер спальни в стиле «что-то-явно-дорогое-и-королевское» вписывался идеально. Не худой, как показалось вначале, совершенно нормального телосложения высокий мужчина с широкими плечами, гордой осанкой и взглядом человека, знающего себе цену. Навскидку ровесник моего отчима, разве что седины в волосах больше. Только вот одет необычно. Красный камзол под старину, расшитый золотыми нитями, здоровенная цепь с большим круглым медальоном поверх и корона на голове наталкивали меня на мысль, что мужик не кто иной, как местный аниматор. Вот только зачем его ко мне послали?

— Я — Бернард, тебе наверняка рассказали уже про меня, — увидев удивление на моем лице, мужчина поспешил добавить: — Можешь не волноваться и называть меня просто по имени. Поверь, я понимаю, как тебе нелегко сейчас.

Вот это вряд ли, мужик! Очень сильно сомневаюсь, что тебя однажды женили на толстом старике и, увидев вчера мою свадьбу, ты разглядел во мне родственную душу! И на «ты» перешел, не спросив разрешения.

— Поможете? — показав рукой на намертво застрявшую в волосах фату, попросила его.

А что? Пусть хоть какая-то польза будет от аниматора! Правда, я не совсем поняла, кто мне про него должен был рассказать, но это не так важно. Может, вчера кто-то и говорил, я мало что помню.

— А? — сказать, что Бернард растерялся, это ничего не сказать. — Да, конечно, присядь куда-нибудь.

Но и в руки он взял себя тоже быстро. Сказываются издержки профессии. Чему тут удивляться? Очевидно же, что, гуляя каждый день в костюме какого-то аристократа, он каких только просьб не выслушивает. Нет, судя по короне на голове, изображает он короля.

— Почему ты не переоделась? — наблюдая, как я, шурша юбкой, присаживаюсь на край кровати, спросил он.

— Не успела, — честно призналась, а обведя хоромы взглядом и не найдя ничего похожего на шкаф или на чемодан с моей одеждой, добавила: — Да и не во что, судя по всему.

Бернард неоднозначно хмыкнул, осмотревшись вокруг и признавая мою правоту.

— Как тебя зовут? — как бы между делом поинтересовался мужчина, забрав из моих рук расческу, и начал осторожно вытаскивать из плена мои волосы.

Логично. Представился сам, спросил, почему я не переоделась со вчерашнего дня, и задался вопросом моего имени. И очень странно — имя мое должно быть ему известно, раз о нем кто-то должен был меня предупредить.

Либо мой мозг окончательно еще не пришел в себя, либо мужик ошибся дверью. В любом случае пусть сначала фату из волос вытащит, раз уж все равно здесь!