– Она была самой лучшей матерью.

– Тогда не вижу повода не доверять ей, – пожала плечами в ответ.

Под холодным пристальным взглядом Евы я отхлебнула остывший кофе.

– Я бы не переложила всю ответственность на тебя, – прозвучал её голос в моей голове.

Я поёжилась, словно холод пробрался и в мои мысли. Иногда мне тоже казалось, что Диана возлагает на меня слишком большую ответственность, оттого её надежды высоки, а я боялась не оправдать их.

– Она ведёт себя с тобой на равных, а ты… ты ребёнок!

– Я не хотела бы другого воспитания, – перебила Еву я, – не хотела бы другого отношения к себе.

Повернулась к ней и посмотрела в глаза. Они блестели. Вряд ли от слёз. Вряд ли призраки умеют плакать.

– Ты мой ребёнок, – настойчивее повторила Ева. – И я хочу для тебя лучшего!

– Диана тоже хочет для меня лучшего.

Я защищала Диану. Я понимала – чувствовала – что Еву обижает это, но делала этого не для того, чтобы задеть её. Я и правда так думала.

– Ты же знаешь, что я останусь одна лицом к лицу со злом, которое терроризирует мой и твой, к слову, род не одно поколение? Никого не будет рядом. Ни тебя, ни Дианы. И если Диана будет распускать нежности ни к месту, я никогда не буду готова к этому.

Ева ничего не ответила. Я отвернулась от неё.

– Я сделаю всё, – продолжила я тише, – чтобы будущее моих детей и внуков было без призраков.

Когда я вновь повернулась, чтобы взглянуть на её реакцию, ведь я не слышала ни её дыхания, ни мыслей, Евы уже не было.

В двери повернулся ключ.

– Соня? – позвала Диана.

– Злая Соня, – закатила глаза я.

Диана появилась в дверях кухни.

– Шутка про «ты что, привидение увидела?» в нашей семье не смешная, – сказала она, затаскивая за собой пакеты с продуктами.

– Доставка обходит нашу квартиру стороной? – Я принялась разбирать пакеты.

– Захотелось прогуляться. – Диана присоединилась ко мне.

– Ди…

– М-м? – Она не смотрела меня, продолжая перекладывать яйца в холодильник.

– Расскажи мне о моём отце.

Диана замерла на несколько секунд перед открытым холодильником, свет подсвечивал страх в её глазах, потом она повернулась ко мне.

– Я хочу, чтобы ты понимала, – Диана отпустила дверь, – это будет точка невозврата.

– Я понимаю.

– Ты должна будешь оставить всех, кого любишь.

– Я готова.

Я сглотнула. Солгала. Точнее, это вырвалось прежде, чем я поняла, что совершенно не готова оставить всех, кого люблю.

– Навсегда, – добавила Диана.

После моей просьбы рассказать про отца, я каждый раз считывала страх в мыслях Дианы. Она боялась, что это будет западнёй, где поджидает Виктор.

Долгое время я не решалась заговорить с ней об этом, а теперь чувствовала свою вину в том, что сны её стали беспокойными.

– Я не прошу о встрече, просто расскажи.

– Я не знакома с ним, Соня, – вздохнула Диана. – И знаю о нём только из слов Евы.

– Я могу рассказать, – услышала голос Евы за своей спиной.

Диана громко выдохнула. Ева переместилась за её спину.

– Если бы я хотела, чтобы рассказала ты, я бы у тебя и спросила!

– Пожалуй, только она может рассказать, – заступилась за неё Диана.

Но Ева никак не отреагировала на этот добрый жест.

– Ты же знаешь, что она не согласна с твоим подходом к моему воспитанию? – съязвила я.

Диана молчала.

– А я согласна, – продолжила я. – И ей придётся смириться с этим…

– Не будь такой холодной, Соня! – перебила меня Диана.

– Я никогда не бываю холодной! – закатила глаза я.

Ева молча ждала.

– Рассказывай! – сдалась я.

Диана мысленно попросила меня быть снисходительнее. Я вновь закатила глаза ей в ответ.

– У тебя его черты лица. А ещё такое же доброе сердце.