Месяца два после этого Вард гораздо меньше времени проводил в своей лаборатории, выказав примечательный интерес к метеорологическим условиям и часто спрашивая о дате начала весеннего схода снега. Раз в марте он покинул дом около полуночи – и возвратился только к рассвету. Его мать заслышала рокот мотора, затихший возле входа в дом, и чьи-то приглушенные переговоры. Подойдя к окну, она увидела, как квартет темных фигур по указанию Чарльза выволок из грузовика длинный и явно тяжелый ящик и занес ношу в дом через черный ход. Она слышала тяжкое дыхание и топот ног на лестнице, потом – глухой стук на чердаке; после чего шаги повторились, четверо мужчин снова появились снаружи и уехали на своем грузовике.
На следующий день Чарльз вернулся к своему строгому чердачному уединению, опустил темные шторы на окнах лаборатории и, казалось, начал работать с каким-то металлом. Дверь он никому не отворял и упорно отказывался от еды. Около полудня послышался резкий звук, за которым последовал дикий вопль и грохот падения тела, но когда миссис Вард постучалась к сыну, тот слабым голосом ответил, что все в порядке. Отвратительная, ни на что не похожая вонь, выползавшая из-под двери, как он заверил перепуганную мать, явилась побочным продуктом химического опыта – но она совершенно безвредна и скоро выветрится сама собой, а пока придется потерпеть. Кроме того, пока ему необходимо побыть одному, но он непременно появится позже к обеду. И Чарльз сдержал свое слово под вечер, когда перестало слышаться странное шипение с чердака, – на вид потрепанный, явно вымотанный, он предстал перед глазами родителей и попросил никого не подходить к двери лаборатории. Так началась новая череда тайн – с того дня никому не разрешалось посещать ни его секретный химический полигон, ни примыкавшую к нему кладовую, которую Чарльз вычистил, наскоро обставил и пристроил к своим неприкосновенным личным владениям в качестве спальни. Здесь он жил с книгами, принесенными из библиотеки, покуда не приобрел отдельное жилье в Потаксете и не перевез туда все свое научное имущество.
В тот день Чарльз первым взял вечернюю газету – и тихонько изъял из нее один лист, якобы для того, чтобы обернуть прохудившийся тигель. Позже доктор Уиллет, установив дату по показаниям членов семьи, просмотрел целый выпуск в редакции – и обнаружил на забранной Вардом-младшим странице следующее небольшое сообщение:
Роберт Гарт, ночной сторож Северного кладбища, сегодня утром застал группу из нескольких человек с грузовиком в самой старой части кладбища, но, по-видимому, спугнул их, прежде чем они совершили задуманное.
Открытие произошло около четырех часов, когда внимание Гарта привлек звук мотора, доносившийся снаружи. Осмотревшись, он увидел большой грузовик на главной дороге, но не успел добраться до него, как звук шагов по гравию выдал его приближение. Злоумышленники поспешно загрузили крупногабаритный ящик в грузовик и уехали, догнать их так и не смогли. Так как ни одна могила не была потревожена, Гарт полагает, что тот ящик и был предметом, который ночные гости намеревались захоронить.
Копатели, должно быть, долго работали, прежде чем их спугнули, – Гарт обнаружил огромную яму, вырытую на значительном расстоянии от дороги на участке Амос-Филд, где уже практически не осталось старых надгробий и памятников. Яма, большая и глубокая, как и полагается могиле, пустовала. Согласно регистрационным записям, на том участке никто не захоронен.