– Вряд ли какой благородный вайс так назвал бы ребёнка по доброй воле… – протянула Вэлл, сгорая от любопытства.

– Говорят, она родилась в борделе, но, когда выросла, стала одевать девочек. Их наряды так нравились клиентам, что к ней стали захаживать содержанки. Она смогла выкупить себя и открыть своё ателье. Если ты посмотришь на улицу вокруг, то поймёшь уровень её амбиций… и клиентов.

– Ваша матушка одобрит такой визит? – Вэлл с сомнением смотрела то на Рейлинн, то на модный магазинчик. В её прогрессивном мире – и то такая слава была весьма спорной. Она плохо представляла себе, что какая-нибудь современная графиня или герцогиня рассказывает подружкам за чашечкой чая в пять часов, как захаживала в бутик, хозяйка которого одевает не только её, но и любовниц богатеньких мужей. Нет! Это так не делается. Слава этого места чересчур эпатажна.

– Я же сказала, что мы зайдём через заднюю дверь, – прохладно ответила вайслена, в то время как перед ними прошла элегантно одетая женщина и уверенно распахнула парадную дверь. Её медные волосы были аккуратно спрятаны под синюю шляпку с небольшой вуалью, которая не столько скрывала, сколько привлекала внимание к большим глазам и алым пухлым губам.

– Её только не хватало… – шепнула вайслена, – а может, и к лучшему, – скосив взгляд на Вэлл, она потянула ту в ухоженный переулок.

– Нет ничего более явного, чем большой-большой секрет… – хмыкнула Вэлл, на что Рейлинн проказливо усмехнулась.

При ближайшем рассмотрении девушка оказалась весьма озорной, её серьёзность была показной. Она была юной и очень-очень одинокой.

Рэйлинн завистливо посматривала на группки девиц на площади, с которой они начали свой путь. Вэлл за прошедшие недели стала различать эмоции на её вежливо отстраненном лице. Сбившись в кучку яркими птичками, они жизнерадостно смеялись, но, завидев Рейлинн, вдруг замолчали, вежливо сделав при её появлении реверанс. Вайслена также не осталась в долгу; чопорно поздоровавшись, она обмолвилась с ними парой слов, а после не спеша двинулась прочь.

Лера спиной чувствовала прикипевшие к их фигурам любопытные взгляды, их перешёптывания и жгучее-жгучее любопытство, что вязко окутывало площадь.

Пока не ушли достаточно далеко по торговой улице, вайслена держала себя гордо и молчаливо, но как только представилась возможность, она тут же решила заглянуть в лавку с подмоченной репутацией.

Оставив сопровождающего у входа, Рейлинн уверенно толкнула дверь, и Вэлл не оставалось ничего другого, как последовать за ней.

Тонкий аромат роз тут же взял девушек в мягкие объятия. Светильники приглушённо освещали коридор, оббитый красным бархатом. Вайслена, сверкая любопытством и предвкушением в синих глазах, ринулась по нему, Вэлл же, усмехнувшись, прикоснулась к мягкой обивке и не спеша двинулась следом. Похоже, хозяйка этого места вполне логично рассчитала, что от старой славы ей не отмыться, и решила обратить её себе на руку. В конце концов, чёрный пиар – тоже пиар.

– Вайслены, приятно видеть вас в нашем небольшом ателье. Меня зовут Ловелла, – грудной голос уже не молодой, но всё ещё красивой женщины встретил их в полумраке, – позвольте проводить вас…

Она не стала спрашивать имён и родов, только оценивающим взглядом прошлась по элегантному, но неброскому наряду Рейлинн, по украшениям тонкой работы и, конечно, по фирменному выражению лица родившейся с золотой ложкой во рту девушки.

– У нас вы сможете найти самое лучшее бельё. Говорят, во всём нашем королевстве нет более тонкой работы. Это я слышала от довольных клиенток, что специально приезжали к нам из столицы.