– Ау! Ты долго ещё, милая?

Дверь приоткрылась.

– Кофе остынет! – заглянул он в дверь.

– Теперь я точно знаю, милый, что ты умеешь угадывать любые мои желания! – сказала она и снова погрузилась в наполнявшую ванну до краёв белоснежную пушистую пену, аромат которой напоминал только что сорванные белые цветы жасмина. В мягком колеблющемся свете ароматических свечей, создающих прелюдию для долгой, страстной любви, Стефания, словно поглощённая музыкой золотого сечения, погрузилась в дзен и уплыла далеко в звёздное небо. Вильмонту захотелось спросить её: «Не слишком ли большая ванна для тебя одной? Будь щедрой, раздели это блаженство со мной!» Но он немного опоздал. Из пены поочерёдно вынырнули две круглые розовые коленки, тонкая смуглая рука… Он тут же протянул ей руку, помогая встать, и укутал всё её тело мягкой махровой тканью полотенца из эвкалиптового волокна.

Стефания нанесла на тело нежный мусс, потом тихо, как хитрая лиса, подкралась сзади к Вильмонту, который в это время отвернулся, и ладонями закрыла ему глаза. Он не раздумывая схватил её и плотно прижал к себе. Огляделся вокруг и мгновенно принял решение. В этот момент стул оказался самым удобным пьедесталом для плотских забав. Вильмонт судорожно сжал Стефанию в объятиях, затем усадил себе на колени и ухватился за упругие ягодицы. Наслаждаясь близостью тесно прижатых друг к другу в узком пространстве тел, они попытались осуществить задуманное, но, как только задвигались, раздался жалобный скрип – и они, хохоча, оказались на полу вместе с грудой деревянных деталей. Вильмонт слегка ушибся, но удержал свою возлюбленную, словно спасая её от землетрясения. Пара зашлась смехом, разносившимся по всему дому.

За завтраком Стефания, поддразнивая Вильмонта, капризничала и жаловалась, что омлет уже остывший, есть его невозможно, а апельсиновый сок слишком кислый. Вильмонт наблюдал за каждым её жестом, и ему безумно нравилась эта игра. После завтрака они вышли во двор. Лёгкий ветерок развевал золотистые пряди Стефании.