Кто же знал, что именно поэтому Джой поймет, что я все еще внутри.

– …Выходи, сказал! – повторил он мрачно.

Я сжалась в комок, почти в точку: меня нет… нет… Нет!

– Инсон, я тебя вижу и чувствую. Прекрати валять дурака и выходи. Я с собой и Янкин мобильник захватил на всякий случай – вдруг ты появишься.

Я растрогалась – какой же он заботливый и внимательный! – но не до такой степени, чтобы послушно выскочить из уже обжитого тела.

– Инсон! – воззвал ко мне Джой с такой знакомой металлической чжоевской интонацией, что я рефлекторно не могла не отозваться. Пискнула жалобно:

– Я не могу!

Я имела в виду – мне невыносимо жалко и тяжело расставаться с только что обретенным, пусть и чужим телом, – но Джой понял по-своему. Звезданул ладонью по столу так, что я вздрогнула, а наша общая рука онемела, и рявкнул:

– Я так и знал! Ты во мне застряла?!

– А? Да… – и я зачастила: – Да-да-да, застряла, совершенно не представляю, как из тебя выбраться!

Джой прислонил ко лбу горящую распухшую ладонь и произнес несколько слов.

– Не ругайся в моем присутствии! – укоризненно заметила я.

– Да ты теперь всегда во мне присутствуешь! – простонал Джой. – И надолго это?

Очень хотелось сказать правду: «навсегда», – но я решила приучать его к этой мысли постепенно.

– Где же этот мой чертов предок? Послал с поручением полную неумеху и теперь умывает руки?! А мне прямо хоть шаманку ищи и мом-кут проводи!

– Это еще что?

– Изгнание злого духа из, – Джой звонко похлопал себя по груди, – доброго человека!

– Экзорцизм, что ли? – Интересно, а подействовал ли на меня хоть один из этих обрядов – шаманский или христианский? Я попридумывала, что бы сказать Джою такого утешительного. – Ну не расстраивайся ты так! Мы же можем принести друг другу огромную пользу!

– Я-то тебе понятно какую! Давай, пользуйся на всю катушку! – Джой махнул руками вдоль собственного тела. – А ты-то мне на черта?

– Ну… я могу тебе рассказывать все про женщин, например. Я же тебе подсказывала про эту твою юристку, все было правдой?

– Лучше бы ты рассказала всего про одну женщину-призрака, – проворчал Джой, вылезая из-за стола. – И с какими глазами я теперь должен появиться перед Марией?

– А чего она!

– Ты бы для начала меня самого спросила – нравятся мне эти обнимашки или нет?!

– А тебе нравятся?

– Мария – очень щедрая на внимание и помощь женщина, а я… ты с ней так! – Джой задержал пальцы на ручке двери, резко выдохнул и распахнул. Стремительно пересекая приемную, бросил в сторону букета: – Сегодня не вернусь, если что – я на сотовом. До завтра!

Букет что-то невнятно прошелестел в ответ.

Я восхитилась:

– Вот это я понимаю, решительный мужской поступок: взять и сбежать от неприятностей!

– То есть ты натворила, а я из-за тебя должен ей в ножки валиться?! – вскипел Джой. Если учесть, что мы оба говорили его ртом, некоторое внимание окружающих в лифте мы себе обеспечили. Джой растянул губы в улыбке и выскочил в раздвинувшуюся дверь.

– Куда едем? – мирно поинтересовалась я.

– Сегодня уж точно не тебя развлекать! – буркнул Джой. – И – ты не можешь переключиться на мысленную речь? Я не привык выглядеть шизофреником.

– Ну так привыкай!

Джой оскалился, зашипел, и я опять предупредила:

– Я все слышу!

– На это и надеюсь, так что сама привыкай! – злорадно посоветовал Джой, и мы поехали. По дороге все-таки попробовали потренироваться в безмолвном диалоге – получилось. Причем я по-прежнему не могла слышать мысли Джоя, как он боялся, а я надеялась: только если он проговаривал что-то про себя. То есть мы все еще остаемся двумя автономными сущностями в одном теле.