Наверное, я слишком пожадничала. Хотя это и объяснимо – я просто захмелела от избытка телесных ощущений, от вкусов, запахов, прикосновений к окружающему и к самой… к самому себе – от всего того, чего была лишена невесть сколько времени. Я вспомнила, что значит горько и сладко, ощущение тяжести и холода ключей на ладони, как скользит гладкая ткань по телу, как ветер бьет в лицо, выжимая слезы…

Вспомнила, что значит жить.

И когда Джой велел мне убираться, я просто не смогла этого сделать – как это, выйти и снова перестать быть?! Сжалась, свернулась, затаилась, ожидая, когда он прекратит сердиться и мы сможем спокойно поговорить. А Джой решил, что я вышла, и тут же завалился спать.

Прошло немало времени, прежде чем я осмелела и тихонько выползла из своего укрытия. Тело Джоя – сейчас и мое – мерно дышало, расслабленно раскинувшись на приятных сатиновых простынях. Я осторожно попробовала потянуться, повернуться набок, прижаться щекой к мягкой подушке; тело не сразу, медленно, но все же отреагировало. Не то что Джой бодрствующий, в любой момент готовый перехватить управление на себя – тогда мышцы и нервы терялись, не зная, кого из нас в первую очередь слушаться, и получались какие-то короткие, неровные, отрывистые и бестолковые движения.

Я мягко, вкрадчиво растянулась-распространилась по всему его длинному, ленивому, тяжелому телу. Дышала с ним в унисон, ощущая кожей прохладный ветерок, порывами влетавший в распахнутую дверь балкона. Мышцы Джоя подергивались, двигались глазные яблоки, трепетали ресницы, дыхание становилось то резким, прерывистым, то вновь размеренным, глубоким – он видел сны, но я-то их не видела… Я завладела его спящим телом, но не сумела проникнуть в сознание.

Полностью ли дух поглощает человека, заставляя поступать так, как ему (духу) заблагорассудится? Или все же человек временами действует и рассуждает по-прежнему? Или хозяин тела оттесняется на самые задворки разума и души, безмолвный и беспомощный, бессильно наблюдающий за происходящим?

Я была согласна на любой вариант – лишь не быть изгнанной вновь в не-существование. Затаиться, понаблюдать за жизнью, за поведением Джоя? Попробовать потихоньку овладеть его сущностью, не ломая жестко разум и характер, не привлекая внимания к неизбежным странностям и раздвоенности – мне совершенно не улыбалось провести остатки дней в живом молодом теле, запертом в «психушке». Хватило уже нашей призрачной псих-компании, от которой некуда деться…

Я даже пыталась вникнуть в его работу, но от всех этих цифр и терминов меня клонило в сон; я с трудом удерживалась от виртуальной зевоты, вслед за которой неизбежно последует всамделишная зевота Джоя. Когда секретарша в очередной раз занесла бумаги, вспомнила слова Джоя, что однажды Мария вытащила его из такой ж… из очень тяжелой ситуации, а он все никак не соберется ее отблагодарить. Почему бы не сделать самого элементарного – не вручить цветы? Я лишь самую малость подтолкнула Джоя и ощутила прилив радостной гордости: практически не отрываясь от работы, он моментально нашел цветочный сайт и заказал букет в офис. Пусть и выбрал не по красоте, а исключительно по размеру – но все же сделал именно то, чего я хотела!

Я не ожидала, что Мария тут же накинется на Джоя с поцелуями благодарности. До чего же прилипчивая тетка! Он ей в сыновья годится, а она все равно то и дело вешается к нему на шею! Ну я ее и отчехвостила – естественно, через Джоя. Нечего парня лапать, а то он слишком тактичен, чтобы сказать прямо, что это его раздражает.