Замолкая время от времени, чтобы отпить глоток шампанского, Рейчел рассказала Бену об утренней встрече в адвокатской конторе и последующем столкновении на улице, когда Эрик схватил ее за руку и, казалось, готов был ударить. Она подробно рассказала о несчастном случае и ужасном состоянии тела, как будто ей было необходимо облечь все увиденное в слова, чтобы освободиться от страшного видения. Рассказала она и о своих хлопотах по поводу похорон, и, пока говорила, руки дрожали все меньше и меньше.

Бен сидел близко к ней, повернувшись, чтобы видеть ее лицо, и положив руку ей на плечо. Иногда он принимался ласково массировать ей шею или гладить ее роскошные медного цвета волосы.

– Тридцать миллионов долларов, – заметил он, когда Рейчел замолчала, и покачал головой, удивляясь иронии судьбы, подарившей этой женщине все, когда она соглашалась на столь малое.

– Честно, мне эти деньги не нужны, – сказала она. – Я уже подумываю, не отдать ли мне их. Во всяком случае, большую часть.

– Они твои, и ты можешь делать с ними все, что пожелаешь, – улыбнулся он. – Только не принимай решения сейчас, чтобы не пожалеть потом.

Нахмурившись, Рейчел посмотрела на бокал с шампанским, который держала обеими руками.

– Конечно, он пришел бы в бешенство, если бы узнал, что я их отдала.

– Кто?

– Эрик, – тихо ответила она.

Бену показалось странным, что ее беспокоит реакция Эрика на ее поступок. Она явно еще не пришла полностью в себя после пережитого потрясения.

– Подожди, дай себе время привыкнуть к ситуации.

Она вздохнула и кивнула головой.

– Который час?

Бен взглянул на часы.

– Без десяти семь.

– Я уже позвонила многим, рассказала, что случилось, сообщила о похоронах. Но нужно еще связаться по крайней мере с тридцатью или сорока людьми. Близких родственников у него не было, только несколько двоюродных сестер и братьев. И тетка, которую он терпеть не мог. И друзей всего несколько человек. Он совсем не умел завязывать дружеские отношения. Зато, как ты знаешь, куча коллег. Господи, сколько еще надо сделать.

– У меня радиотелефон в машине, – заметил Бен. – Я могу тебе помочь со звонками. Тогда мы быстро управимся.

Она слегка улыбнулась.

– И как же это будет выглядеть – дружок жены помогает ей известить скорбящих?

– Зачем им знать, кто я такой? Могу просто сказать, что я друг семьи.

– Поскольку от семьи осталась одна я, то это будет правдой, и ты мой лучший друг на всем свете, Бенни.

– Больше чем друг.

– О да.

– Надеюсь, намного больше.

– И я надеюсь, – проговорила Рейчел.

Она поцеловала его и на мгновение положила голову ему на плечо.

К половине девятого, когда они обзвонили всех друзей и коллег Эрика, Рейчел неожиданно почувствовала, что голодна.

– После такого дня и всего, что мне пришлось увидеть… не слишком ли жестокосердно испытывать голод?

– Конечно, нет, – мягко заверил ее Бен. – Жизнь продолжается, малыш. Живые должны жить. Более того, я где-то читал, что у свидетелей внезапной и насильственной смерти резко повышается аппетит в последующие дни и недели.

– Доказывают сами себе, что они живы.

– Бьют во все колокола.

– Боюсь, у меня насчет ужина слабовато, – сказала она. – Найдется кое-что для салата. Можем сварить лапшу. И открыть банку рагу в соусе.

– Настоящий пир, достойный короля.

Рейчел принесла пистолет с собой в кухню и положила на стол рядом с микроволновой печью.

Она заранее закрыла жалюзи. Плотно-плотно. Бену нравился вид из этих окон – заросший зеленью двор, клумбы с цветущими азалиями и кустистые индийские лавровые деревья. Стена, огораживающая двор, была полностью закрыта буйной желтой и красной бугенвиллеей. Он потянулся к ручке, чтобы открыть жалюзи.