– Значит, в пять. Где?

Дэнни покачал головой:

– Думаю… да, я шел по южной стороне Дюваль. Это могло быть даже заведение дяди Кейти.

– Спасибо, Дэнни, – поблагодарил Дэвид. – Ты тогда рассказал об этом копам?

– Да, а что?

– Ее убийцу так и не поймали.

– Верно.

– Ну, рад был тебя видеть.

– Взаимно. Ты правда не хочешь мороженого?

– Нет, спасибо, – снова сказал Дэвид.

Он помахал рукой Дэнни и вышел.

Пять часов. Если Дэнни не лгал, Таня заходила в заведение О'Хара в пять часов того субботнего вечера, когда ее убили.

И Дэнни больше не видел ее.

Важно, если это правда. Если он не скрывает что-то ради себя или кого-то еще.

Дэнни видел Таню в пять. В течение следующих часов ее убили, а после – видимо, после полуночи, когда музей был закрыт, – ее перенесли на место Элены де Ойос.

Дэвид вернулся для первой экскурсии на следующее утро.

А что, если Таню положили там, чтобы именно он нашел ее?

Ответ на этот вопрос мог быть ответом на загадку убийства.

– Людей не всегда находят на кладбище, – сказал Бартоломью. – Ну, большинство людей. Ведь мы двигаемся с места на место и остаемся неизменными только в памяти тех, кто любил или ненавидел нас. Конечно, иногда находишь людей, околачивающихся вокруг кладбища, но… Например, почему я остаюсь здесь? Думаю, из-за тебя. Но я отвлекся. Ты не найдешь Крейга Беккета на этом кладбище. Он был хорошим человеком, и его совесть чиста. Он передвигается.

– Я знаю, что его нет на кладбище, – сказала Кейти.

– Тогда… почему мы здесь? – спросил Бартоломью.

– Ты не должен здесь находиться.

– Да, не должен. Но ты изменил благоразумию, которым тебя наделили при рождении. Поэтому я чувствую, что мой крест – следовать за тобой.

– Я не твой крест и веду себя благоразумно, – возразила Кейти. – Сейчас день. На кладбище полно туристов.

– Но почему мы здесь?

– Конечно, я не предполагаю, что душа Крейга Беккета должна находиться в его изношенном и набальзамированном теле. Мне тут просто нравится. Здесь красиво и можно спокойно подумать, при условии, если другие люди – живые или мертвые – не припирают меня к стенке.

– О чем тебе нужно подумать? – осведомился Бартоломью.

– О Крейге. Я просто хочу вспомнить его. Могу я рассчитывать на почтительное молчание?

Кладбище Ки-Уэст находилось на возвышенности в центре острова. В 1846 году мощный ураган вызвал большие волны, смыло несколько старых могил, тела плыли по Дюваль-стрит. После этого выбрали место повыше. Многие могилы располагались в земле, но куда больше было надземных. Причудливые сооружения наполняли кладбище вместе с более типичными гробницами типа мавзолеев.

Установили, что на кладбище Ки-Уэст похоронена треть людей, когда-либо живших на острове.

Кейти любила кладбище. Оно само по себе походило на остров, исторический и эксцентричный, полный старого и нового. Здесь были похоронены солдаты Гражданской войны, здесь находился памятник погибшим на борту «Мейна», а также множество могил с любопытными надписями. Кейти особенно нравилась надпись: «Я говорил тебе, что я болен!»

Крейг Беккет покоился в семейном мавзолее, который находился здесь с тех пор, как большинство умерших жителей острова перенесли сюда. Одна из самых красивых скульптур ангела стояла на крыше мавзолея, и туристы часто ее фотографировали. Когда семейство Беккет купило этот участок, стоимость была минимальной. Теперь такое сооружение обошлось бы в сотни тысяч долларов.

– Вот она! – внезапно воскликнул Бартоломью.

– Кто? Где? – спросила Кейти.

– Леди в Белом. Там, где самые старые могилы.

Бартоломью был прав. Она стояла над одной из могил, опустив голову и сложив руки.