– Пока это все мои воспоминания.

Я хотела представить себе Джеймса в его настоящем теле.

– А что ты помнишь из своей прежней жизни? – спросил он. – До того, как стала Светом?

– Ничего.

Я вдруг поняла, что говорила неправду:

– Только возраст и имя. И то, что я была женщиной.

Он ждал чего-то большего.

– Иногда перед глазами мелькают странные образы, которые вызывают сильные чувства. Но я боюсь заглядывать в прошлое.

Его пристальный взгляд пробудил мое любопытство. Вопрос сам слетел с моих губ:

– Скажи, как я выгляжу?

В отличие от меня Джеймс ничуть не смутился:

– Ты очень красивая. У тебя темные глаза и светлые волосы.

Он замолчал, продолжая смотреть на меня.

– А сколько мне лет, на твой взгляд?

– Ты женщина, – пожав плечами, ответил он. – Я не могу судить о твоем возрасте.

– На самом деле мне двадцать семь. Расскажи о моей одежде. Я не вижу себя в зеркалах.

– Да, это большая проблема. Понимаю.

Я упустила из внимания, что когда-то он тоже был Светом.

– На тебе платье с полосатой лентой. Вот здесь.

Джеймс изобразил округлый вырез на своей груди.

– Какого цвета? – поинтересовалась я.

– Это трудно объяснить, – с улыбкой ответил он. – Ты не выглядишь четкой, как снимок или портрет. Твой образ, скорее, похож на воду. Иногда ты полна красок и кажешься очень яркой. А иногда ты серая и тусклая.

– И какая я, когда полна красок?

– У тебя карие глаза, золотистые волосы и синее платье.

Мое сердце почувствовало вибрации холодной земли. Отбросив страх, я придвинулась к Джеймсу:

– Какая одежда была на тебе до того, как ты вошел в тело мистера Блейка?

Он засмеялся:

– Не знаю. Я тоже не видел свое отражение.

Он заразил меня своим весельем. Я почувствовала странную, почти забытую легкость. Неужели мы действительно шутили о нашей смерти?

– Скажи, мое платье сейчас синее? – спросила я. – Или оно прозрачное, как вода?

– Прямо сейчас?

Он осмотрел меня с головы до ног, по-прежнему прижимая трубку к уху:

– Ты серебристая, как Владычица Озера.

У меня было множество вопросов к нему, но я больше не могла здесь оставаться.

– Расскажи, почему ты привязана к школе? – спросил он.

– Мне нужно уходить.

– Подожди.

Он протянул руку, чтобы взять мою ладонь, но у него ничего не получилось. Я была напугана вспышкой теплоты. Ему тоже потребовалось несколько секунд, чтобы вновь заговорить со мной:

– Мисс Элен, ты необыкновенное создание. Когда я смотрю, как ты порхаешь вокруг мистера Брауна, читаешь через его плечо или слушаешь стихи, которые звучат в нашем классе, меня переполняет восхищение. Я верю, что ты единственное в мире существо, которое может понять меня. И вот теперь ты смотришь на меня! Ты говоришь со мной!

Он произносил слова в телефонную трубку. Так трогательно и убедительно!

– Это просто чудо.

Возможно, из-за того, что мистер Браун уже выезжал со стоянки, или потому, что слова Джеймса звучали прямо в моем сердце, или по той причине, что я прожила сто тридцать лет, не будучи никем увиденной и услышанной, меня накрыло волной слабости. Мне пришлось опустить голову.

– Я чем-то обидел тебя?

– Нет.

Я трепетала, как крылатое существо, стремящееся взмыть в воздух. Острая холодная боль подсказывала мне, что мистер Браун удалился на опасное расстояние.

– Пожалуйста, не прячься больше, – сказал Джеймс. – Увидимся завтра.

Будучи Светом, вы можете перемещаться через прочные объекты без особых усилий – с такой же легкостью, как складываете числа в уме. Но в то мгновение, если бы Джеймс не открыл стеклянную дверь, я вряд ли собрала бы силы, чтобы выбраться из телефонной будки.