– И что? – произношу насмешливо и даже пренебрежительно. – Доля ее акций не сможет повлиять. Ведь мнения других акционеров будут таким же, как и мое.

– А вот мы посмотрим, – фыркает Олег и, поправив галстук, делает шаг к выходу.

– Что он тебе пообещал? – я все-таки не сдерживаюсь, нет, не в интонации голоса, а в своих эмоциях. – Процент от сделки?

 Олег останавливается, оборачивается и смотрит на меня неожиданно весело.

– Допустим, – отвечает он.

– Я мало тебе плачу?

– Конечно.

 Его голос, то, как он это говорит, выводят меня из себя.

– Даже это сумма, Олег Викторович, тобой не заслужена. Ты у нас кто? Помощник начальника отдела по связям с общественностью. Не глупо ли даже звучит такая должность?

 Вижу – злится. А я почти ликую от этого.

– Что ты хочешь этим сказать? – сквозь зубы цедит он злобно.

– Что эту должность тебе придумала я. Лишь для того, чтобы помочь сестре. У нее почти трое детей...

– У нас, – перебивает он меня резко, – мы с тобой, считай, родня. И я много отдал этой компании...

– Ой, не надо, – на этот раз перебиваю я, – что ты отдал? Даже нет, что ты сделал? Сидел, протирая штаны на своем удобном кресле. А факт того, что ты являешься почти роднёй директору компании, не делает тебя особенным. Особенным тебя сделала я по своей же глупости. От каждого по способностям, каждому по потребностям. Но если способности малы, то и потребности уменьшаются, – я выдаю усмешку и заканчиваю речь: – Не пытайся прыгнуть выше головы.

 Олег продолжает злиться – его лицо выражает весь спектр этого чувства. Он тянет руку, берётся за ручку двери и вдруг говорит:

– Мужика тебе надо, Яна Ивановна. И детишек родить. Не бабским делом ты занимаешься.

 Он, демонстративно качая головой, уходит, а я не успеваю ничем ему парировать. От этого и злюсь. Да так, что швыряю в сторону закрытой за Олегом двери раритетный дырокол, подаренный отцу одним из компаньонов.

 Дышу, часто и глубоко. И не проходит и десяти секунд, как в кабинет тихо заходит Женя.

– Все в порядке? – аккуратно спрашивает он, поднимая с пола раритетную диковину.

– Ненавижу, – рычу я.

 Секретарь смотрит на дверь, а затем подходит ближе, ставит дырокол на стол.

– Олег – неприятный человек, – кивает Женька, – а еще у него отсутствует чувство вкуса. Рубашка не подходит к брюкам, хотя все это и куплено за бешеные деньги... А ботинки видела? Такое впечатление, что он украл их из шкафа моего деда. А причёска, опять же, привет от моего дедули, он стриг точно так же и себя, и нас с сестрой. С сестрой, понимаешь? Бедная Лизонька наша...

 Слова Жени вызывают улыбку. Да такую, что я начинаю смеяться. Вот не зря он до сих пор секретарь директора!

 Он стоит у стола, рука жеманно упирается в его тонкую талию, ей, кстати, даже наши девчонки завидуют. Я смотрю на него, продолжая смеяться, и понимаю, что злость отступает.

– Немцы на подходе, – говорит он. – Им подождать? Нужно время прийти в себя?

– Нет. Проводи их сразу.

 День в делах и заботах фирмы пролетает быстро. Вот уже обед, совещание с начальниками отделов – и рабочее время подходит к концу. Собираюсь медленно, оттягивая тот момент, когда я окажусь в одиночестве дома, как можно дольше. А выходя в приёмную, тут же себя ругаю. Ведь и Жене из-за меня приходится покидать свое место позже.

 Мы вместе идем к лифту, спускаемся. Я иду к своей машине, Женя – к своей. Его красный «Мини Купер», что стоит по соседству, выглядит мило и забавно. Провожаю секретаря взглядом и сама завожу мотор.

 По пути заказываю через приложение еду из ближайшего к дому ресторана. Курьер приезжает быстро и даже ждет меня у подъезда, я умудряюсь постоять в пробке прямо перед поворотом на свою улицу.