– В лесу сейчас все спокойно? – обеспокоенно уточнила я. – Мои заклятия продержатся? Ничего не случится?

Ничего не могу с собой поделать, чувство ответственности все еще крайне велико во мне. Но Хранитель лишь успокаивающе мне сказал:

– Мы справимся.

Я помедлила, а потом вдруг неожиданно для самой себя выпалила:

– Я совершаю ошибку?

Этот вопрос, наверное, преследовал меня с того самого момента, как я открыла Талару дверь. Почему-то казалось, что, спрятавшись от всего, что было раньше в моей жизни, я смогу начать все с начала. Пусть даже далеко от родного дома, в глуши, там, где никто не помнит, кто такая Пенелопа Эльтон. Конечно, надежнее было бы еще взять новую фамилию, но кто, собственно, здесь интересовался моей фамилией? Да никто. И я жила, как меня устраивало. До тех пор, пока в мою дверь не постучал Талар Лестар и не стал убеждать бороться за собственную жизнь.

– Ошибку? – задумчиво переспросил Хранитель. – А что есть ошибка, девочка? Ежедневно, даже ежесекундно ты принимаешь какое-то решение. Ошибаешься ли ты при этом? Нет. Ты просто делаешь выбор. Он не может быть правильным или не правильным, потому что он твой. Так и строится твой путь. И, поверь мне, в нем ничего не случается просто так. И да, нет ничего хуже, чем прятаться от собственного пути. А у тебя он очень интересный, девочка.

– То есть… – мой голос дрогнул, несмотря на то, что я старалась вести себя спокойно и ровно. – Он не здесь?

Я уже почти привыкла к мысли, что мой путь – это быть пугалом для местных, опорой для лесных жителей и… Не знаю, кем еще, честно. Наверное, мишенью для того, что мой фамильяр называет своим остроумием. И то, кажется, последнюю почетную должность у меня уводит наследник князя демонов.

– Знаешь, в чем ваша проблема, ведьмочка? – вопросом на вопрос ответил Хранитель. – Вы слишком многое хотите ведать. Познавать в теории, но не на практике.

– Как так? – удивилась я. – Мы часто проводим различные эксперименты, чтобы как раз-таки познать все на практике.

Мне сразу вспомнилась наставница, которая на первых же занятиях устраивала эксперименты, чтобы проверить уровень наших знаний. Я уж молчу о том, как она убеждала боевиков, что им нужны занятия по зельеварению. И пусть официальная информация не доводилась, но слухи ходили разные. В одном из которых как раз фигурировал Талар.

Вспомнив об источнике своей информации, я помрачнела. Нет, это все, действительно, словно осталось в какой-то другой жизни, которая меня сейчас не касалась никоим образом. И вообще лучше забыть и не думать.

– Я не об этой практике, Пенелопа, – вернул меня в реальность Хранитель. – Я имею в виду то, что вы предпочитаете наблюдать за жизнью со стороны и так ее познавать. А в ней надо активно участвовать. Жизнью надо жить, как бы странно это не звучало. А ведьмочки, как правило, оступившись один раз, предпочитают оставаться наблюдателями. И при этом упускают слишком много.

В его словах я услышала недвусмысленный намек. Да, я ведь тоже предпочла скрыться от всего. И наблюдать. Просто наблюдать. Делать то, что умела. Но разве не в таких мелочах состоит жизнь? И если нет, то что же она есть тогда – жизнь?

Больше Хранитель не сказал ничего. Лишь посмотрел на меня взглядом, в котором, кажется, отпечаталась мудрость нескольких сотен лет. Взглядом, под которым я почувствовала, что действительно могу совершить ошибку. Однако в чем она будет выражаться – большой вопрос.

– Ты меня услышала, девочка, – продолжил тем временем Хранитель. – Думаю, тебе пора. И, я надеюсь, ты разумно распорядишься лесными дарами.