Быстро рассудив, что бояться в гостях мне явно нечего: там меня накормят, новости расскажут и, вообще, будут крайне обходительны, я согласно кивнула.

– Хорошо. Ведите, – и, обернувшись, крикнула на русском, обращаясь к коню: – Пойдешь в градоначалью конюшню или тут останешься?

Бояться за его сохранность, что его украдут, не было смысла – его огромные копыта, острые клыки и отвратительный, вздорный нрав сразу наводили на мысль, что любому воришке и конокраду он и сам легко морду набьет без моей помощи.

Тряхнув утвердительно головой, Обсидиан величаво направился за нами.

Вояки подвели меня к тому самому аляповатому дому, от вида которого вблизи меня даже передернуло, так всё было… безвкусно. Слуга шустро отворил дверь. Однако прежде, чем зайти, посмотрела, что конь сам потрусил в сторону конюшни, и тогда спокойно зашла одна внутрь дома. Мужчины остались стоять снаружи.

Дверь за мной ещё не успела закрыться, я – оглядеться, а из боковой двери выкатился кругленький мужичонка небольшого роста. Его огромный, напоминающий шар живот словно стремился вперед, увлекая за собой всё остальное.

Одет он был в яркие, расшитые золотом, забавные одежды. Гольфики, черные туфли с каблучками и «шикарный»… пиджак.

Застыв передо мной, задрал голову, и по его круглому лицу начала растекаться, как патока, улыбка.

А мне пришлось опять пялиться вниз.

Высоким, конечно, быть хорошо. Не спорю. Всё видно. Но так и шея скоро начнет болеть!

– Ваша Светлость! – пропел он, пытаясь изобразить поклон. Поводил зачем-то ручкой, изображая чёрт знает что. Положил голову себе чуть ли не на живот. В общем – товарищ просто диво какой колоритный!

– Ваше Сиятельство, – вновь из чистой вредности поправила я.

– Ваше Сиятельство! – он всплеснул пухлыми ладошками. – Прошу меня простить за бестактность и неподобающие манеры! У нас, в нашем захолустье, так редко бывают даже проездом такие знатные гости!.. – и сразу, не давая мне и слова сказать, правда, я и не собиралась: – А вы сами откуда? Неужели из самой Ассэи? У нас просто отдохнуть? Куда направляетесь?

– Папу-у-улечка, – с надрывом, заламывая с трагизмом руки, произнесла девушка, «выруливая» из той же двери, что и её отец, – гостю требуется первым делом отдохнуть. Смыть дорожную грязь. Привести себя в порядок. А уж потом его следует беспокоить вопросами.

На каждое её слово, будто болванчик, он согласно кивал, при этом продолжая смотреть на меня.

– Конечно-конечно, доченька. Ты у меня училась в институтах этих, умненькая. Всё-то ты знаешь… – мужчина опять попытался изобразить поклон. – Прошу меня простить…

На это я лишь едва заметно кивнула. Смысла говорить просто не видела. Я перевела взгляд на дочурку, что встала рядом с папой… И мой глаз едва заметно невольно дёрнулся.

Крупная, кустодиевская красавица в не менее, чем у её отца пиджак, «шикарном» платье с огромным вырезом, где неопытный пловец запросто мог бы утонуть, сейчас меня буквально раздевала взглядом. Резко сдирала одежду, разрывая её прямо на мне. И, бросая через плечо на кровать, явно готовилась к продолжению насильственных действий…

4. Глава 4. Настроение вредное и на редкость замерзительное!

4. Настроение вредное и на редкость замерзительное!

Продолжая взглядом привязывать меня уже к кровати, чтобы не сбежал объект её вожделения, она кротко улыбалась, будто невинная девица.

– Вы ведь останетесь у нас? Передохнете с дороги? – промурлыкала, как огромная голодная львица, девушка.

Оставаться не было желания. Однако в той комнате, откуда они ко мне прискакали, я заметила полки с книгами. И, если вообразить, что там не всё сплошь любовные романы, а литература полезная, хотя бы частично, то бегать по городу в поисках знаний мне не придется. Тут же я смогу сразу и нормально поесть, и отдохнуть, и книжки почитать о мире, в который я угодила. Поэтому я, всё так же продолжая сохранять молчание, согласно кивнула.