— Спокойной ночи, — отвечает она и переходит к Константину Викторовичу. — Слушайся маму, дедушка, — просит настойчиво, но с милой улыбкой.

— Обязательно, Машенька, — смеется тот. — Приятных тебе снов.

Сжимаю маленькую ладошку дочери, и мы направляем на второй этаж. Когда Маша готова ко сну, она устраивается в кроватке. Сажусь рядышком с книжкой в руках.

После активной будничной недели и праздничного вечера дочка засыпает на первой же сказке. Кладу увесистый сборник на тумбочку. Оставляю ночник непогашенным, и, прихватив с собой радио-няню, тихонько покидаю детскую.

Спускаюсь по лестнице, прохожу в столовую. Константин Викторович постукивает по столу незажженной сигаретой.

— Может быть, выпьем еще чаю на веранде? — предлагаю я. — Там курить не возбраняется, — улыбаюсь по-доброму.

— Ты, Александра, молодец, — улыбается в ответ мужчина. — Держишь всех в ежовых рукавицах. Так и надо. У тебя не забалуешь!

— Дразнись сколько хочешь, папа, — хмыкает Вадим. — Хоть в рукавицах, хоть под каблуком скажи, но называется это обычным порядком в доме.

— Ну да, ну да. Так мужчины и говорят, когда у них всем жена заправляет, — подмигивает мне Константин Викторович.

— Ладно, хватит вам Вадима подначивать, — произношу с шуточной строгостью. — Вы же мне все испортите, — добавляю шепотом и ловлю возмущенный взгляд мужа. Посылаю ему воздушный поцелуй, затем предлагаю всерьез: — Давайте все-таки перейдем на веранду.

— Нет, Александра, спасибо большое, но я уже поеду, — отказывается Константин Викторович.

— Оставайся у нас в гостевой комнате. Завтра выходной. Вместе позавтракаем, — говорит Вадим.

— Спасибо, сын, как-нибудь в другой раз, — Константин Викторович тянется к бокалу, приподнимает его. — Еще раз с днем рождения тебя! В свои двадцать девять лет тебе есть, чем гордится. И я очень тобой горжусь! Когда-то я не верил, что ты сможешь достичь такого результата, таких высот...

— Не верил, но поддержал, — подмечает Вадим.

— Да, — улыбается Константин Викторович. — Хотя даже помыслить не мог, что сын простого автослесаря сможет стать известным ученым. Это скорее исключение из правил. Все только твоя заслуга, Вадим. Ты был настойчив и напролом двигался к цели. Мы все знаем, сколько времени и сил ты вкладываешь в свое дело. В общем, еще раз за тебя, сынок, и за твою прекрасную семью. Будьте по-настоящему счастливы!

— Спасибо, пап, — улыбается Вадим. — Мы счастливы.

— Спасибо, Константин Викторович, — присоединяюсь и я, обменявшись с мужем теплыми взглядами.

Вадим выходит отправить папу домой на такси. Я разбираюсь с посудой. Вскоре слышу, как муж закрывает дверь на замки. Он пересекает холл и проходит ко мне на кухню.

— Проводил? — спрашиваю, пока Вадим обнимает меня сзади. Оставляет на щеке поцелуй.

— Да. Уехал наш ворчун, — муж принимается помогать мне. Вместе загружаем посудомоечную машину.

— Сегодня твой папа был на редкость разговорчив, — подмечаю с улыбкой. — Кажется, я впервые слышала от него такой трогательный тост.

— Я сам удивился. Было приятно, — пожимает плечами муж. — Это все ты и твои ежовые рукавицы! Крепко нас держишь и меняешь к лучшему, — заявляет он.

— Перестань, — смеюсь в ответ. — Мы просто подтрунивали над тобой.

— Нет, Саш, правда, — поставив тарелку в посудомойку, Вадим выпрямляется и подходит ко мне. — Все меняется. Шаг за шагом. И это твоих рук дело, — подчеркивает он. — Мы с папой не отмечали мой праздник двенадцать лет. А теперь, смотри, мой старик шутит, радуется и произносит тосты. Спасибо тебе за это чудо.