Она не даст мне подумать. Похоже, настроена поболтать. Мы знакомы уже года три и достаточно часто пересекаемся из-за мужей. Нестеров один из партнеров Данияра. Марте "глубоко за тридцать", как она любит выражаться, но я подозреваю, что на самом деле уже "слегка за сорок".

Марта тянется за бутылкой. Находит чистый бокал, наполняет его шампанским. Делает три больших глотка. Смотрит на меня стеклянными глазами.

— Нет ничего посерьезнее? — спрашивает, прищурившись.

— Нет. Ты бы завязывала и с этой дрянью, — стреляю глазами по сигарете и бокалу.

Изо рта женщины вместе с дымом вырывается нервный смешок.

— Шутишь? — бросает мне с непониманием.

Девушки с другого края стола заходятся заливистым хохотом.

— Ну вот, посмотри на них, — Марта трясет белокурыми волосами. — Улыбки до ушей. Держите, девочки, карман шире. Ешьте, пейте с барского стола, больше вы ничего не получите.

— Ш-ш, тише ты, — шикаю, усмехнувшись. — Не порти людям вечер.

— А что? Правда глаза колет? — фыркает Марта.

— Давно ты у нас правдорубкой заделалась? — теперь моя очередь фыркать.

— Нет, серьезно, — она подвигается еще ближе. Тушит сигарету в пепельнице. — На мне платье за штуку, босоножки за полторы, сумочка долларов за пятьсот. Телефон дорогой, сережки. В лице и теле сотни долларов... Вот, в принципе, и все, что у меня есть. Ах, да, на карточке еще мелочь на карманные расходы. Сколько барин отсыпал...

— Так разведись, — поджимаю губы. — Если что-то не устраивает.

— Господи, Адель, да ты сегодня в ударе, — смеется Марта, и одним глотком допивает шампанское. Тут же вновь наполняет бокал, приговаривая: — Скажешь тоже... Разведись...

Она обхватывает пальчиками тонкую стеклянную ножку и прислоняется к спинке дивана. Скользит замутненным взглядом по комнате. С лица женщины постепенно сползает улыбка, пока все эмоции не стираются полностью, превращая его в каменную маску.

— Не строй из себя дурочку. Будто кто-то из нас что-то решает, — цедит она со злостью. — Я сыта этим по горло.

Я на секунду цепенею. От мрачного вида и гневных слов Марты по спине пробегает мороз.

— Ты просто пьяна, — натягиваю улыбку и пытаюсь сгладить ее настрой. Такие разговоры до добра не доведут! — Вы, наверное, сильно поссорились? — спрашиваю, держась непринужденно. — Ничего, не в первый же раз. Разберетесь.

Марта поворачивается ко мне. Испытывающе вглядывается в лицо, затем громко и недовольно протягивает:

— Ты не понимаешь! — вновь смотрит на девушек. — Ладно, пусть глупышки спокойно радуются, — снисходительно произносит заплетающимся языком. — Раз не догадываются, что будет, когда дверка в их золотую клетку захлопнется.

В этот момент в ВИП-зал с шумом возвращаются гости, начинают занимать места за столом. С трудом отвожу взгляд от подавленной Марты. Данияр останавливается у дверей в компании двух мужчин. Отвлекшись от разговора, поднимает руку и жестом подзывает меня.

Возвращаю на лицо дежурную улыбку. Забираю с дивана клатч, приближаюсь к мужу. Его ладонь тут же ложится на мою талию.

Мужчины договаривают. Изредка бросаю взгляд на Марту. Рядом с ней присел ее супруг. Данияр прощается с собеседниками, крепче прижимает меня к себе.

— Соскучилась? — сально ухмыляется.

— Конечно, — мурлычу в ответ. — Фортуна была на твоей стороне?

— Как всегда, Адель, — заверяет заносчиво, а затем строго командует: — Поехали. Завтра у меня ранний вылет.

— Идем, дорогой, — соглашаюсь я.

Уже ступаем к выходу, когда наше внимание привлекают резкие звуки. Оглядываюсь на компанию за столом. Нестеров поднялся на ноги. Грозно нависая над женой, грубо хватает ее за локоть. Марта упирается и сыплет проклятиями. Мое сердце разгоняется с бешеной скоростью. Страх скребет по горлу ледяными когтями... потому что я знаю, что будет с Мартой за закрытыми дверями ее золотой клетки.