Горестно вдохнув, я сцепила зубы и изо всех сил напрягла лицо, чтобы не разрыдаться. Кем бы ни была эта девушка, слез моих она не увидит.

Я отошла на пару шагов и со всей неуверенностью позволила ей войти внутрь.

– Ты подслушивала под дверью, не так ли? – Анджела зашла, словно не чувствуя моего энергетического посыла остаться одной и не видя косого взгляда. К тому же повернула щеколду на замке, и дверь оказалась заперта изнутри. – Что ты делаешь?

– Не хочу ждать момент, когда Шакал очухается и придет к тебе. Вряд ли сейчас тебе захочется слышать его жалкие извинения без слова «извини», – равнодушно пожав плечами, она медленным шагом обошла спальню и, усмехнувшись чему-то мне не понятному, подцепила висевший на открытой вешалке халат. – Можно мне? Вряд ли тебе будет комфортно говорить о серьезных вещах с полуголой девицей.

Равнодушно пожав плечами, я проследила, как рыжая укуталась в халат, завязала его на поясе, а затем, словно хозяйка дома, плюхнулась на постель.

– Черт! – из горла вырвался удивленный хмык, заставивший Анджелу подняться на локтях и, сощурившись, раздраженно пробормотать:

– Удивительно! Я спасла тебе жизнь, а тебя интересуют только то, подслушивали ли я! Подслушивала, конечно. Должна же была я знать, что за муха тебя укусила… – модель театрально замотала головой и недовольно цокнула языком, прежде чем откинуться обратно на постель. – Иди сюда, девочка, и расскажи мне все. Макс говорил, что дело запутанное. Я не верила. Но теперь понимаю, все куда хуже, чем он говорил.

Новость о потере родителей все еще жгла изнутри. Каждый раз, когда вспоминала о них или о похищение тел, меня словно пронзала судорога, становилось жарко и нечем дышать. В такие секунды странное чувство клаустрофобии, слово я одна в замкнутой клетке, заставляло испарину появляться на лбу. Именно поэтому я говорила… Отвечала Анджеле, стараясь хоть на минуту отвлечься, забыть и поберечь детей. Наверное, не запри я свои основные эмоции глубоко внутри еще в самолете, давно бы скончалась от сердечного приступа.

– О чем говорил тебе Макс? Что ты имеешь в виду? – девушка не ответила, а высоко подняла руку и поманила меня указательным пальцем:

– Я не собираюсь кричать на весь дом, девочка. Ложись рядом.

Сперва логичным казалось развернуться и уйти, но стоило посмотреть на дверь, как паника подступала. За ней, где-то поблизости, был Шакалов. Я чувствовала его… Как странно! Аура холодной ярости все еще витала где-то рядом, заставляя быстрым шагом направиться к кровати и лечь рядом с Анджелой.

– Даже не думай, что мы теперь лучшие подружки, – раздраженно пробурчала я, глядя на улыбающуюся модель. Она словно специально легла еще ближе, чтобы ее губы почти касались моего уха и хихикнула. – Эй, фу! Что за игру ты ведешь? Ты лапала отца моих детей за столом, не забыла?!

– Хотела лишь убедиться, что Макс мне не врет, – совершенно серьезно шепнула она мне на ухо, чтобы расслышать могла только я. – Не верилось мне в его слова…

Замерев на секунду, я недоверчиво посмотрела на девушку, которая все еще улыбалась так легковерно, словно только что не сказала мне на ухо нечто, способное изменить отношение к ней и к происходящему вокруг. Актриса, ей-богу!

– Что он сказал тебе?

– Ничего, – она пожала плечами, а затем, все же коснувшись губами мочки уха, бархатно пробормотала: – Кроме того, что мой бывший держит в плену беременную девушку, издевается над ней, а она ненавидит его всей душой… Посмотри на это со стороны и сама подумай, как это выглядит. Миллионер и модель…