Я сделала все правильно, как по учебнику. Задобрила, польстила, показала выход из ситуации и даже предложила помощь. Такой способ манипулирования сработал бы с каждым… С каждым, но не с Шакаловым.

Он, словно хищник, выжидал, позволив мне подойти ближе и тем самым отрезав пути к отступлению. Молча наблюдал, как я останавливаюсь рядом, и даже когда мои руки потянулись к его груди, чтобы закончить последний пункт, тактильный контакт, он, лишь слегка сощурив глаза, молча стоял.

– Поговори со мной, прошу…

– Хочешь поговорить? Хорошо, – рыкнул он, в одну секунду дернул за плечо и развернул меня спиной, прижав к себе и крепко-накрепко сжав руки за кисти. Его дыхание оказалось в моих волосах, вызывая мурашки по всему телу, когда раздался разъярённый шепот, отчего я чуть не закричала от животного ужаса: – Черничка, а не перепутала ли ты меня со своим сосунком Владом, а? Неужели ты думаешь, что сможешь развести меня тупыми книжными приемами? По-твоему, сейчас я должен был растечься розовой лужицей и назвать тебе код от сейфа и пароль от банковской ячейки?

Руки свело от его прикосновений, дышать снова стало тяжело, а внутреннюю панику никак не получалось успокоить. Я понятия не имела, почему в одну секунду Шакалов превратился в монстра. Возможно, я просто каким-то образом задела больную тему или просто добила его, тем самым заставив мужчину выпустить всю злобу в одну сторону. На меня. Но сейчас его аура убивала. Закрывая глаза, я буквально видела перед собой демона: низкий голос, горячее тело и слова, вызывающие судороги.

– Отпусти, мне больно!

– Тебе больно, Черничка? – словно с насмешкой выпалил он и пугающе расхохотался: – Что ты знаешь о боли, малышка?

– Я лишь хочу знать больше о родителях! Засунь себе в одно место свой сейф и банковскую ячейку, – сделав пас локтем назад, я почти ударила мужчину под дых. Почти. Естественно, его силы хватило, чтобы этого не произошло. – Отпусти, Шакалов. Дай мне хотя бы уйти!

– Уйти? Я думал, ты хотела, чтобы я тебе открылся, – язвительно протянул он и сжал одной рукой мою грудь, а другой медленно спустился к подолу платья. – Самое время раздеться и помочь мне своим ротиком.

– Кирилл! – взмолилась я, чувствуя, как по щекам потекли слезы.

– О, обещаю! В долгу я не останусь. Слишком давно я не брал тебя, Черничка…

Его рука почти подняла платье, как кто-то вбежал в кабинет. Острые шпильки сперва ударили по мрамору, а затем их поглотил ковер. Громкий женский голос заставил Шакалова замереть, а меня – понять голову на гостя:

– Отпусти девочку! Ее родители умерли, идиот. Что ты делаешь?! Собираешься изнасиловать? Беременную, только что приехавшую из больницы?! – Анджела стояла в том же купальнике, в котором и выбежала недавно прочь. Ее широко расставленные ноги, сложенные на груди руки и высоко задранный подбородок говорил о том, что настрой у девушки боевой. И хоть в глазах читалась неуверенность и страх, в тот момент я поняла, как ошиблась насчет нее. – Живо, Шакал! Убери свои руки!

Ненадолго мужчина замер, мне даже показалось, что его мышцы напряглись и сейчас тот просто выгонит ее прочь. Но затем он резко отшагнул назад, а я не стала ждать, когда Кирилл передумает и, вытерев слезы, рванула прочь.

– Ты никогда не был паинькой, но я и не знала, что ты стал такой козлиной. На месте Кристины я бы давно уже отрезала тебе яйца! – воинственно прорычала Анджела и тут же бросилась прочь из кабинета. Вслед за мной. Я почти успела закрыть дверь в комнату, как она вставила в проем туфлю. – Нет. Даже не думай, что я позволю тебе закрыться, малышка. Поверь, я, как никто другой, знаю, что такое депрессия.