Так-с, в первом боковом кармане обнаружилось то, что я и искала. Еда! Даже не рассуждая о том, можно ли это есть, быстро распаковав, жадно вцепилась зубами в что-то вроде сэндвича. Ну такое себе: кукурузный хлеб, арахисовая паста, яблоко. Разве так должен питаться мужик? Хотя… Какой мужик, такое и питание. Там же нашлась бутылка йогурта. Тоже в расход пойдет.

В большом отделении оказались шмотки, копаться в которых желания не было. Темное или черное тряпье, там же полотенце и мужская косметичка.

Подобралась ко второму боковому карману, только занесла пальцы, чтобы открыть, как услышала звук расстегиваемой молнии. Но как?

– Может здесь найдешь что-то интереснее? – раздался премерзкий голос.

Дернулась на звук, стукнувшись головой о крышку стола.

Пиздец.

– Алиев, мать твою! – крикнула, отодвигая кресло, чтобы вылезти из-под стола. – Убью тебя, нахрен! И плакать никто не станет!

Брюнет заржал и придвинулся ближе, прижимая меня к столу.

– И че ты такая недружелюбная?

– Так и мы с тобой не любовники!

– Тихо! – резко рявкнул Эмиль. – Иди сюда, быстро!

Я не успела сообразить, как оказалась на коленях этого копытного, грубая рука притянула голову к себе, а губы впились жестким поцелуем в мой рот.

– Если это спектакль ради блондиночки, то она уже ушла, – хлестко произнес помощничек. – А вас я бы попросил не сношаться на моем рабочем месте: у меня антисептика столько не будет, чтобы потом все отмыть.

– Приперся, – показательно уныло бросил Алиев, отрываясь от моих губ. – Может погуляешь еще часок, м?

– Поработаешь ради приличия хоть часок, м? – в тон ему ответил очкастый. – И не светил бы жопу своей начальницы, мало ли.

– Если надеешься присоединиться, то нам и без тебя хорошо, так что, будь мужиком, свали, а? – ехидно фыркнул брюнет, продолжая удерживать меня на себе.

– Не люблю мясо с душком, – с отвращением прошипел Малышев. – У вас пять минут, чтобы замок расцепить. Я на ресепшн документы занесу.

Дверь громко хлопнула.

– Слышала, как ревнует? – негромко засмеялся мужчина, убирая свои руки. – Добавь немного женских чар и он у тебя под каблуком окажется, а там и информация поспеет.

Спрыгнула с кресла и одернула юбку. Почему-то стало даже стыдно.

– Я слышала, что он меня многократно оскорбил, а ты смолчал, – словно мальчишку, отчитала Алиева. – И что это вообще было?!

А если бы эту картину Летта увидела? Боже! Надо перед ней объясниться.

– Ну как что? – удивленно воскликнул Эмиль. – Воплощаем в жизнь план по уничтожению Малышева.

– Больше, чтобы не смел руки распускать! – зашипела, сквозь зубы, угрожающе наставляя на нахала указательный палец. – Никогда!

– Извини, не удержался, – заржал брюнет. – Слишком эпичная картинка была. Нашла, кстати, что-нибудь интересное?

Эээ, и что я должна ответить?

– Ага, открытие сделала, – повела плечом.

– Заинтриговала, и какое же? – хмыкнул Эмиль.

– Ты – импотент…

Алиев вмиг помрачнел.

– Если у меня на тебя не стоит, то это не значит, что проблема во мне, – его слова словно били наотмашь. Но не так больно, как это было в прошлую субботу. Даже странно. Может действительно со мной что-то не так?

Задумавшись, я и не заметила, как оказалась на своем рабочем месте.

– Оксана Мироновна, – раздался совсем близко голос помощничка.

Принесла же его нелегкая.

– Ну что тебе? – устало подняла на него взгляд.

– Как вы думаете, – подозрительно сканируя мое лицо, сурово продолжил: – Если я вызову сейчас в офис полицию, чьи пальчики они снимут с моей сумки, из которой пропало кое-что ценное?

– Да откуда у тебя ценности? – язвительно бросила. – Или это ты про кусок хлеба с арахисовой пастой?