– Твою мать! – только и смогла вымолвить, открыв дверь.

Я оказалась не права по всем пунктам, а гаденыш сумел нагадить так, как даже я не ожидала от него. Пиздец.

8. Глава 7

Эмиль Дамирович Алиев собственной персоной вальяжно расположился на гостевом диванчике с чашкой некоего содержимого внутри. Милёчек, мать твою, скотина ж ты крупнорогатая!

– Какого хрена ты здесь забыл?! – сорвавшись на крик, подлетела к наглецу.

– Оксана Мироновна, – возник сзади глист. – Эмиль Дамирович с сегодняшнего дня зачислен в штат на позицию младшего помощника руководителя, то бишь вас.

Не веря своим ушам, я обернулась на очкастого. Ни намека на улыбку – видимо, не врал. Пиздец.

– А… – у меня просто не было слов, от такого шикарного сюрпрайза и я просто раскрыла рот от удивления.

– Это часть договоренностей с Рустамом Хишановым, – тоном, не терпящим возражений, пояснил гаденыш.

– Но… – попыталась хоть что-то выдавить из себя.

– Эмиль Алиев, как младший брат, своего рода – гарантия выполнения обязательств.

– Ээээ… – очередная попытка сообразить, хоть что-то вразумительное, провалилась.

– Может вам кофе, Оксана Мироновна? А то диалога у нас как-то не получается, – вот, вроде бы, в вежливой форме предложил, а все равно словно говнецом повеяло.

– Как…

– Эмиль в прямом подчинении у вас. Я ему приказы не отдаю, лишь обучаю. Понравится – через три месяца может занять мое место, а я перестану мозолить ваши несчастные глаза.

Едва ли не щелкнув каблуками, опарыш испарился столь же резко, как и возник. Меня хватило на то, чтобы добрести до своего кресла, рухнуть на сидение и выругаться матом.

– Ну, здравствуй, что ли, Ксюта, – не без ехидства фыркнул Милёчек. – По правде говоря, я тоже не больно-то и рад твоему обществу.

– Еще раз назовешь меня Ксютой, и я сделаю из тебя Эмилию!

– Да меня брат итак, практически… – уныло бросил Алиев.

Мой мозг отказывался сложить два и два. Нет, я слышала, что у Хишановых есть второй сын, да и Эмиля нередко забирал из школы молодой мужчина. Однако, сопоставить высокого стройного молодого красавца и бородатого властного Рустама у меня не получалось.

– Кажется, у нас нет выбора, кроме как жить дружно, – бесхитростно усмехнулся Милёчек. – Может, по коньячку?

– Тамбовский енот с тобой дружить будет! – выкрикнула.

– Ну зачем так грубо? Я нахожусь в куда более неприятных условиях, чем ты, уж поверь. И с Малышевым хороших отношений никогда не будет.

О, а вот это уже интересно.

– И чем тебе Кирюшка так не угодил? – как можно безразличнее поинтересовалась.

– А ты разве не в курсе?

– Я не слежу за твоей жизнью, уж прости, – надменно фыркнула, скрестив руки. – Потому что ты мразь, которая разбила сердце моей подруги.

– Летта, – грустно пробормотал Алиев. – Ты не поймешь…

– А я и не собираюсь ничего понимать. Ты – урод. А теперь, к делу.

– В принципе тайны в этом нет, об этом трубили новости не один месяц. Я был причастен к финансовым махинациям в холдинге брата. Более того, я знал о возможном покушении на него. И не помешал. Хотелось бы сказать – не успел, но, скорее не захотел.

Охренеть!

– Рус провел длительное время в реанимации, а я сидел в СИЗО. Брат выкарабкался, молитвами матери закрыл вопрос со мной, но теперь имеет, как хочет. Если бы Рустам умер, возможно, меня бы и осудили, но мамин адвокат говорил, что максимум – два года условно. Я получил бы долю наследства, жил бы себе припеваючи, покинув обходными путями страну, а сейчас… У меня нет ничего: ни права голоса, ни денег, ни свободы.

– Так, а опарыш тут каким боком? – непонимающе нахмурилась.