– Доброе утро, – чуть запнувшись, поздоровалась.

– Здравствуй, дорогая, – хмуро ответил папа.

– А где… все? – усаживаясь за стол, осторожно спросила.

На самом деле на Антонину мне плевать с высокой колокольни, а вот с тихушного помощничка есть за что спросить.

– Наша семья – это ты и я. Больше с нами никто не ест, – без тени улыбки ответил Мирон Ильич.

– А как же…

– Ну что опять не так? – рявкнул родитель. – На тебя не угодишь! Тоня тебе не нравится, на Кирюшку у тебя аллергия, а Таня вообще никогда с нами не ела. Чего тебе надобно, царевна-несмеяна?

Слезы непроизвольно потекли из глаз, я даже не успела подумать о том, что мне обидно.

– Зачем тогда нужно было вызывать меня, раз я такая плохая? – без единой запинки пропищала, зло вытирая глаза.

Отец лишь тяжело вздохнул.

– Я надеялся, что ты повзрослела…

Скрип ножек стула по полу эхом прошелся по первому этажу и резанул по нервам. К папе сразу подбежала Антонина.

– Здравствуйте, Оксана Мироновна, – негромко поздоровалась со мной женщина. – Мирон Ильич, ну нельзя же так резко в вашем состоянии вскакивать. Как ребенок ей, Богу, – ворчала она на отца, помогая покинуть столовую.

Сразу стало одиноко и неуютно.

– Ксаночка, ты почему не ешь? – словно из ниоткуда материализовалась тетя Таня. – Неужто невкусно?

– Я не голодна, – шмыгнула носом.

– Ну что за глупое дитяти?! – фыркнула домоправительница. – Ты сама за руль или с Эдиком поедешь?

– А Кирилл где? – сам собой вырвался вопрос.

– Так еще вчера уехал, – удивленно отмахнулась женщина. – Он же не живет здесь, лишь ночует изредка, если документы обсудить нужно.

Хоть одна хорошая новость за день. Но… А кто же меня тогда в комнату отнес? Не могло же меня так заглючить? Или могло? Нет! Надо вечером наведаться в “Зевс”. И не дай тебе Бог, Кирюша, если я увижу там твою наглую очкастую рожу.

Немного перекусив, решила самостоятельно сесть за руль: все же, лишние разговоры о том, где и как я бываю, мне не нужны.

В этот раз на работе я оказалась на полчаса раньше начала по уставному режиму. Впрочем, помощничек уже был на месте.

– Доброе утро, Оксана Мироновна, – сухо бросил он, вставая со своего кресла. – Протокол вчерашнего совещания на вашем столе. В красной папке срочные документы, план встреч и мероприятий до конца месяца. Если будут изменения, я их вам отмечу. А вообще, у нас есть корпоративный календарь. В черной – не срочные. В зеленой – для ознакомления. Как будете готовы, покажу вам электронный документооборот. В желтой папке сводки по нашей сфере за последний квартал и статистика с начала года: мировая и в зоне содружества. Чай, кофе?

Боже, сколько текста льется из поганого рта с утра пораньше! Хотя, наверное, так и должно быть. Сегодня на помощничке синий костюм с жилеткой, белой сорочкой и галстуком винного цвета. Дорого, чопорно, но, черт возьми, стильно. Новые очки а-ля Кларк Кент добавляли серьезности прилизанному шатену. Даже вчерашние “вавки” замазал тоналкой, явно. Надеюсь, не моей. Хотя при детальном рассмотрении можно было заметить припухлость брови и одной скулы. Как и едва заметные сбитые костяшки на руках.

Как долго они вчера дрались с Русом? Минуты три, наверное. Удивительно, что малой не в мясо.

– Что-нибудь еще не желаешь мне рассказать? – фыркнула вместо приветствия.

– Оксана Мироновна, если вы хотите что-то конкретное узнать – спрашивайте, а читать мысли я не обучен, – опускаясь на кресло, безразлично ответил очкарик.

Ну ладно, сам напросился, гаденыш. Оперевшись локтями о стол помощника, практически под самый нос выставила ему декольте.