Ни о чём таком я правда не думаю. Разве что о том, что мне катастрофически не хватает кислорода. Дышать становится всё сложнее, будто весь воздух в одночасье выкачивают из помещения. Но объясняться с ним по этой части я, конечно же, не собираюсь.

— Как ты сюда вообще попал? — прищуриваюсь подозрительно, меняя тему разговора.

И вздрагиваю, когда его пальцы всё же касаются моего плеча.

— Вскрыл замок. Он у вас ненадёжный, — безразлично откликается мужчина, пока я пытаюсь уклониться от его нового прикосновения. — Миленькое.

Не сразу до меня доходит, что речь о моём нижнем белье.

— Прекрати! — требую в ответ и отклоняюсь назад, раз уж никакой другой альтернативы пока не приходит в мой разум. — Не надо. Не делай, — добавляю уже не столь уверенно.

С чего бы ему меня слушать?

— Не делать… как, Дюймовочка? — интересуется встречно брюнет. — Так? — подцепляет пальцами бретель и тянет в сторону.

Ударяю по его руке ещё до того, как осознаю всю полноту своей реакции. Он же — непонятно чем довольный, в полнейшем снисхождении улыбается на мои действия. А потом...

— Или так?

Тут я громко охаю. Ровно в тот момент, когда широкие сильные ладони крепко смыкаются на моей талии. Секунда — я приподнятая и усажена на тумбу. Ещё одна — колени разведены в стороны, и я вынуждена обнимать ногами мужской торс. Вода в кране до сих пор течёт, отодвинусь назад — вся вымокну, грохнувшись задницей в раковину, так что альтернатива — так себе. Но и оставаться на месте — тоже последнее дело.

— Да прекрати ты! — скатываюсь в истерику, толкаю обнаглевшего и приставучего, хотя все мои попытки тщетны.

Моя реакция его лишь забавляет.

— Тише, Дюймовочка, тише, — успокаивающим баюкающим тоном шепчет он мне на ухо, надёжно фиксируя меня около себя, не позволяя отстраниться.

Обнимает, поддерживая за спину, проводит по волосам.

— Будешь громко кричать, кто-нибудь прибежит, а ты тут полураздетая, трёшься об мой стояк… Что народ подумает: чем мы тут с тобой занимаемся? — звучит уже в откровенной издёвке.

Теперь я начинаю задыхаться по-настоящему.

От возмущения!

Приходится утихомирить свою панику, глубоко вдохнуть, медленно и плавно выдохнуть, призывая дзен.

— Я тебе никакая не Дюймовочка, — отчеканиваю мрачно. — Или я должна тебе ещё раз сто повторить, чтоб ты это усвоил?

— М-мм… Ещё сто раз? То есть, ты рассчитываешь, что эта наша с тобой встреча — не последняя? — интерпретирует на свой лад брюнет.

Дебилизм процветает, короче!

Однако я до сих пор стойко стараюсь не поддаваться.

— Не Дюймовочка. Варя. Варвара. Конкретно для тебя — Варвара Андреевна. Демидова.

Через мгновение я начинаю сожалеть о том, что выдаю ему своё настоящее имя. Впрочем, не всё так плохо.

— Глеб. Филатов, — любезным тоном представляется в ответ мужчина. — Обойдёмся без отчества, — дополняет с новой улыбкой.

И тут происходит нечто странное. Потому что я улыбаюсь ему в ответ. Да и вообще, вся моя нервозность куда-то испаряется. Просто потому, что невозможно не улыбаться. Слишком заразительная, беззаботная и открытая у него улыбка. Остаётся лишь странное тепло, исходящее от сильного мужского тела, впитывающееся под кожу, просачивающееся в вены, оседающее где-то настолько глубоко внутри, что так сразу и не определишь…

Имя, вернее фамилия, кажется знакомой, но я списываю это на то, что она весьма распространённая. Хоть улыбаться, как последняя дурочка, быстренько перестаю, и то спасибо.

— Что ж, Глеб Филатов, сказала бы, будто приятно познакомиться, но не имею привычки врать, так что сам понимаешь… — развожу руками. — Отваливай по-хорошему! Иначе правда буду кричать! И плевать я хотела, кто и что потом о нас подумает! — предпринимаю новую попытку его оттолкнуть от себя.