23. Глава 22

Свят

Сегодня пятница, а значит, репетиция перед выступлениями на выходных. Мне не терпится показать парням то, что у нас получилось. И надеюсь, они оценят, потому что те нервные клетки, которые я сжёг нахр*н, воюя с Цветковой, мне никто не вернёт.

Она упряма до невозможности, до скрежета зубов. Но в то же время я не мог сопротивляться, глядя на неё, на то, как она с жаром убеждала меня в своей правоте, как кусала свои губы и опускала взгляд, не желая меня обидеть. Я чудом держал себя в руках. Кажется, я влип, неимоверно влип.

И да, мне царственно разрешили спать на кровати, хотя там нас всегда оказывалось трое, и Люциферу доставались все ласки и нежность, а я просто лежал и смотрел, завидуя. Чёрт, я дошёл до того, что начал завидовать коту! Это крайняя стадия неудовлетворённости. И ведь в Цветковой нет того, что мне обычно нравится в девушках, так какого хр*на?! Почему зависаю на ней, на её жестах, фигуре? Я каждый раз наблюдаю за Евой, и мне хочется не просто прикоснуться. Хочется, чтобы она была моей.

Перед тем, как выйти из квартиры, Цветкова тискает Люцифера, а мне хочется самому оказаться в её объятиях. Похоже, я спятил окончательно.

– Если будешь гадить в обувь, выбирай правильно, – поучительным тоном произносит, опуская котёнка на пол.

– Да, Люц, помни о мужской солидарности, – усмехнувшись, произношу и жду колкости от неё.

– Он джентльмен и явно выберет твои ботинки, – многозначительно смотрит на мою обувь.

– Я вообще надеюсь, что он выберет лоток, – смотрю на котёнка, который трётся о мои ноги, тоже выказывая расположение. – Опаздываем, – постукиваю по наручным часам, и Ева, взяв фотоаппарат и свой миниатюрный рюкзак, кивает, показывая, что готова.

Никогда не пойму, как девчонки в такие маленькие сумки умудряются запихать всё необходимое. Но, кажется, Ева отличается от большинства, не думаю, что там косметика или прочая девчачья дребедень, скорее, всё необходимое для разведения костра на необитаемом острове. Так, на всякий случай. Вот это больше походит на мою Еву.

– Едем? – голос Цветковой вырывает из мыслей, и я киваю.

Выходим из квартиры, запихивая Люцифера обратно, он явно собирался с нами, и пока идём к лифту, до ушей доносится жалобное мяукание.

– Может, возьмём его с собой как-нибудь? – нажимаю кнопку лифта и поворачиваюсь к Еве, которая копается в своём рюкзачке.

– Зачем? – удивлённо смотрит, оставив своё занятие.

– Пусть приобщается, – пожимаю плечами. – Кажется, музыка ему нравится.

– Ему нравишься ты, – смеётся и кладёт ладонь на моё плечо. – И только потом то, что ты делаешь.

Люцу я нравлюсь, а тебе? Я уже открываю рот, чтобы задать этот дурацкий вопрос, но меня спасают открывшиеся двери лифта. Вовремя.

У подъезда, хвала небесам, нас никто не поджидает. Неужели Ася отступила? У меня даже вырывается вздох облегчения. Ева понимающе бросает взгляд на меня, безошибочно угадав мои мысли. В студию едем в приподнятом настроении, хотя я вижу волнение Цветковой, вижу, что она переживает о том, что я собираюсь преподнести Грешникам

– Может, скажем, что это твои? – робко предлагает, когда я паркуюсь на стоянке бара.

– Ну уж нет, – качаю головой, – Они должны знать. Тем более, что это будет враньё с моей стороны и присвоение чужой заслуги. А я этого не терплю, – резко отвечаю. – Не переживай, я знаю, им понравится, – мне хочется обнять её, хочется… поцеловать мне её хочется, чёрт возьми!

Стереть все сомнения напрочь. Вселить уверенность, показать, что она действительно уникальна! Такое нельзя просто убирать в стол. Это должно звучать, должно увидеть свет. Как она не понимает?