– Кто-то почуял хозяйку, – ухмыляется Свят.

– Кто-то просто видит больше, чем некоторые, – парирую и захожу в ванную.

– Шампунь, – Черкасов ставит флакон на пол у душевой кабины. – Как его купать-то?

– Ты лей воду, а я буду мыть, – подумав, решаю, что у меня это лучше получится.

Передав котёнка Черкасову, снимаю толстовку, закатываю джинсы почти до колен и встаю в душевую кабину, приготовившись к бою, подозреваю, что так просто этот чертёнок нам не дастся.

– Операцию по приведению этого комка шерсти в божеский вид объявляю открытой, – торжественно произношу, вызывая улыбку на губах Черкасова.

– Ну тогда поехали, – открывает кран и проверяет температуру воды, бьющую из лейки.

Когда Свят направляет воду на котёнка, тот дёргается, пытаясь убежать, но я крепко держу его одной рукой, а второй распределяю поток по шёрстке. Когда дело доходит до шампуня, чертёнок уже отчаянно сопротивляется, вонзив в меня свои коготочки.

– Ай, – шиплю от боли и осторожно отцепляю лапу от свой руки.

– Поменяемся? – Черкасов поднимает на меня взгляд, лейка выскальзывает из его пальцев и падает на дно душевой кабины, окатывая меня водой.

– Черкасов, блин, – зажмуриваю глаза, глотая ртом воздух.

– Прости, – хохочет, подбирая лейку и снова направляя воду на котёнка.

К тому моменту, как мы полностью смываем шампунь с животного, на моих руках появляется ещё несколько царапин, и, кажется, из нас троих самым довольным выглядит лишь Черкасов.

– Давай полотенце, – бурчу недовольно. Я мокрая и немного злая.

Свят выключает воду и, встав, тянется за полотенцем, а когда поворачивается ко мне, замирает на несколько секунд, пристально смотрит и шумно выдыхает, прикрыв глаза. Подаёт полотенце и отворачивается, а я заворачиваю в него котёнка, который пытается улизнуть из махрового кокона и прижаться ко мне. Выхожу из кабины, прижав дрожащий комочек к груди. Мне становится холодно: мокрая майка прилипла к телу, создавая неприятные ощущения.

– Я его возьму, – преграждает путь Свят, стараясь не смотреть на меня. Что происходит вообще? – Ты прими душ и переоденься.

Осторожно забирает котёнка и выходит из ванной, оставив меня одну. Сбрасываю мокрую одежду и встаю под тёплые струи душа, смывая с себя весь негатив сегодняшнего дня, а вылезая из душевой, понимаю, что не взяла вещи, в которые могу переодеться. Ну не натягивать же мне мокрые.

Открываю дверь и, убедившись, что Черкасова нет в спальной зоне, пулей лечу к шкафу. Хватаю первое попавшееся под руку – черные леггинсы и футболку, разворачиваюсь, собираясь вернуться в ванную, и натыкаюсь на злой взгляд Черкасова, осматривающий меня с головы до ног. Меня обдаёт жаром, становится жутко неловко, словно стою перед ним голой, хотя так и есть. На мне только еле прикрывающее ягодицы полотенце, которое я нервно придерживаю у груди.

– Да ты издеваешься, – сквозь зубы проговаривает Черкасов, прожигая меня взглядом. – Как будто специально.

– Я не понимаю, – бормочу растерянно, действительно не находя причин такой злости. – Прости, – на всякий случай извиняюсь, хотя сама не понимаю за что, и бросаюсь к спасительной двери ванной комнаты под колючим взглядом Свята.

Сердце бешено колотится, закрываю глаза и передо мной возникает бездонный взгляд Черкасова. В нём злость и что-то неуловимое, заставляющее дрожать и подгибаться коленки, трепетать всё тело, вызывая толпу мурашек вдоль позвоночника.

Немного успокоившись, переодеваюсь, сушу волосы и наношу крем на лицо, а когда выхожу, передо мной предстаёт милая картина – Черкасов сладко посапывает на кровати, а у его бока пристроился котёнок, вылизывающий влажную шёрстку. Так и быть, сегодня одну половину пусть занимает Свят. Ну не будить же его в самом деле. Кровать широкая, да и новый наш сосед будет спать между нами.