– Хватит меня оскорблять, Тео. Пользуешься тем, что не могу тебе врезать?

– Ты и раньше не могла, – поморщился он и коротко выдохнул, сдувая золотистые волосы с глаз. – Ты мне ответь, где были твои мозги, когда ты ушла в круговорот? Это был неотработанный приём.

– Откуда ты… – я задохнулась на миг, ощутив себя невероятно уязвимой и несчастной.

«Доверься мне», – прозвучали в мыслях уверенные слова Янниса, от которых трещина в груди стала глубже и острее.

– Видел ваши тренировки. Поэтому знаю, что вы взялись показать неотработанную фигуру, – Теорис замер надо мной каменной глыбой неодобрения и вдруг присел возле кровати на колено, чтобы наши лица оказались на одном уровне. – Зачем, Алекса? Зачем? – обратился тихо, почти отчаянно.

– Хотела показать, чего я стою, – судорожно прошептала первое, что пришло в голову, и это было чистой правдой. – Всем и Актеону. Ему в первую очередь.

– Доказала, – на закаменевшее лицо Теориса набежала мрачная тень. – Я помогу тебе сплести крыло.

– Что?! – усмехнулась я придушённо.

Но он не смеялся, чёрные глаза смотрели чересчур серьёзно. Это была не шутка.

– Что за глупость ты придумал? – выдохнула я, пребывая в ступоре после его заявления.

Он же даже не спрашивал, не предлагал, ставил меня перед фактом. Как Актеон… Ещё и поэтому наши с Теорисом пути разошлись, каждый из братьев претендовал на мою свободу, и я не смогла держать оборону на оба фронта. Сначала сократилось общение, следом совсем оборвалось и переросло во вражду, когда в моей жизни появился Яннис.

– Я перехватил ректора, он сказал, тебе дадут время на восстановление прежней формы, – заговорил он, вновь ввергая меня в замешательство. – Если начнём плести крыло вместе, уложимся в несколько месяцев, одна ты будешь плести полгода. Алекса, что думаешь? – он вдруг протянул руку к моему лицу и неожиданно нежно провёл кончиком указательного пальца по моей щеке.

Я задрожала от трепетности и мольбы, что засветились в необычных глазах моего бывшего друга. И снова ощутила предательски подступающие слёзы.

– Прекрати, – промямлила я, пытаясь отодвинуться.

Взгляд зацепился за разбитые в кровь костяшки пальцев Теориса. Он же отлично отлетал. Неужели подрался?

– Ответь, Алекса.

– Что я должна ответить? – поморщилась, отворачиваясь от него. – Мне не нужна твоя помощь. Мы с Яннисом справимся сами.

– С Яннисом? – яростно усмехнулся он. – Что-то я его тут не вижу.

Укол достиг цели. Я вздрогнула, ощутив тянущую боль в груди.

– Мы провалили демонстрационный полёт, он приходит в себя.

– Он твоя пара, и должен думать о том, как тебе прийти в себя, – теперь чёрные глаза Теориса наполнились гневом.

Кипящая сила его резерва отдавалась покалыванием на коже. Тео пребывал в бешенстве. И не скажешь, что передо мной маг земли.

– Ты ничего не знаешь! – нервы сдавали, и я перешла на крик. – Просто уйди! Оставь меня! Я сама разберусь!

– Не разберёшься, – отрезал он, поднимаясь, и снова навис надо мной с высоты своего роста.

И тут дверь палаты приоткрылась. Внутрь несмело заглянул тот, кого я с такой отчаянной надеждой ждала.

– Яннис, – выдохнула с облегчением. – Вот и ты…

Теорис резко развернулся к двери. Его руки угрожающе сжались в кулаки. И будь я в состоянии шевелиться, вцепилась бы в него, потому что показалось, он готов броситься на Янниса. Но, оказалось, желания мужчин взаимны.

– Ты… – прошипел Яннис, решительно двинувшись к Теорису.

Свет из окна упал на его лицо, и я задержала дыхание, увидев гематому под его глазом и рассечение на губе. Он был всё в том же доспехе, который даже не испачкался серой пылью скал. Других повреждений не наблюдалось, и стало понятным, что рану он получил не в результате падения при демонстрационном полёте. А у Тео как раз разбиты костяшки пальцев… Неужели они подрались? Хотя вряд ли Яннис был инициатором.