– Дорос, ты не видел Янниса? Актеон ему не запрещал…

– Яннис не пострадал. Мы не видели его, – лицо мужчины помрачнело, глаза полыхнули огнём, напоминая, что передо мной опасный воин. – Ему стоило появиться сразу же, хотя бы попытаться тебе помочь. И позже объясниться с Актеоном, почему не смог тебя уберечь. А где он?

– Прекрати, – Кассия дёрнула мужчину за локоть. – Он, наверное, в ступоре после случившегося. Алекса, если хочешь, мы его поищем и поговорим, – предложила она.

А меня вдруг одолела робость. Я боялась, что он не приходит лишь из-за потери мной крыла. Из перспективной двойки мы оба обратились неудачниками. Но он ещё может летать, в отличие от меня…

– Нет, не надо. Ты права, уверена, ему нужно время, чтобы прийти в себя, – я кое-как улыбнулась, хотя снова хотелось плакать.

Кассия с Доросом посмурнели. Возможно, их посещали те же мысли, что и меня…

– Алекса! – в палату ворвалась Руфия.

Похоже, она прибежала после своего полёта. Бежевый доспех был чистым, значит, хоть она обошлась без падений. Щёки моей лучшей подруги блестели от слёз. На голове царил бардак из светлых кудрей.

– Алекса… – она со слезами бросилась ко мне, а я даже не могла её обнять.

Они пробыли у меня час, пока меня не сморил сон. Только на этот раз не удалось забыться беспамятством. Я снова летела среди величественных и опасных серых скал. Они смыкались надо мной, словно клыки чудовища, пытались достать острыми гранями, цеплялись за крылья. А вокруг поднимался водно-пламенный круговорот. Но стихия не ощущалась родной, она мне не подчинялась. А в миг до падения кто-то схватил меня за руку…

– Алекса? – донеслось сквозь дрёму.

Я с трудом разлепила тяжёлые веки, проморгалась, глядя на вход в палату. Подтянутая мужская фигура с двумя крыльями за спиной облеклась в образ, к которому так тянулось моё сознание…

– Яннис? – пролепетала я слабым голосом.

– Нашла о ком думать, – скривился мой собеседник, и наваждение исчезло.

– Тео… рис, – кашлянула я, наконец сумев сосредоточить рассеянный взгляд.

Полутьма вечера и внезапное пробуждение сыграли со мной злую шутку, я приняла бывшего лучшего друга за возлюбленного. Видимо, сказалась похожесть комплекции, когда внешне они совершенно непохожи. Яннис – голубоглазый шатен, светлый. Теорис рождён обращённым к Тьме, потому обладал редкой для тёмного феникса внешностью. Короткие пряди отдавали золотом, постоянно спадая на холодные чёрные глаза с изумрудными прожилками.

– А ты приняла меня за слизняка Янниса?

Он предстал в чёрном кожаном доспехе. В ухе дерзко поблёскивала серьга в виде аквамариновой капли. Губы кривились в выражении омерзения.

– Прекрати, – процедила я.

Не хотела снова слушать, как он поливает Янниса грязью.

– Ты идиотка, Алекса, – заявил он, в момент зажигая во мне пламя ярости. – Бесишь… – выдохнул.

– Пошёл вон, – прошипела я, дёрнув руками, но те отозвались болью даже сквозь заклинания обезболивания.

– Не шевелись, – закатил он глаза, двинувшись ко мне. – Совсем дура?

С Теорисом мы знакомы с детства. Наши родители дружили, а когда они погибли, Актеон взял на себя заботу обо мне и о нём. Потому мы росли как брат и сестра, вместе встревали в неприятности, вместе учились летать. А в академии… всё резко изменилось. Он закрылся, как и Актеон во всём пытался меня контролировать, и когда в моей жизни появился Яннис, повёл себя как последняя сволочь. Так что из лучших друзей и названых брата и сестры мы превратились в неприятелей, почти врагов. И это осознание отдавалось болью в надтреснутом сердце третий год подряд.