– Позор!

– В темницу ее!

Вереница гневных лиц вращалась вокруг меня все быстрее и быстрее, сливаясь в один пестрый калейдоскоп, а я ничего не могла сказать в своё оправдание. Я вообще ничего не могла сказать – язык прирос к нёбу и не слушался. Все, что я могла – это смотреть.

И постепенно людские лица становились все более блеклыми, а позади них проступали совсем другие очертания. Темные, пугающе огромные, с пылающими глазами, смотрящими прямо в душу.

Они знали, кто я! Знали и жадно облизывались, предвкушая охоту.

Мне хотелось бежать, но я не могла сделать и шага, хотелось кричать, но ни одного звука не сорвалось с языка. Я будто тонула в липкой паутине, каждое движение через силу, каждый вдох – без облегчения. Голова шла кругом.

Я чувствовала, что позади меня кто-то есть, но не могла обернуться. Горячее дыхание, на мой коже, обжигающе острое ощущение чужого присутствия, едва слышная усмешка, от которой по коже шел мороз. Звон цепей в гнетущей тишине…

В голове пульсировало только одно: бежать. Бежать. Бежать! Но вялое тело не желало подчиняться, оно будто больше не принадлежало мне.

Все, на что хватило сил – это бросить через плечо беспомощный взгляд.

Позади никого…

Только пульсирующая живая тьма.

Я надрывно выдохнула. Никого…

Но стоило только вернуться в исходное положение, как прямо передо мной полыхнуло кровожадное пламя.

…Я вскрикнула и подскочила на кровати. Потом и вовсе вскочила на ноги.

Это сон. Просто сон. Сон!

В голове гремело, в груди бухало. Меня трясло и холодная липкая испарина покрывала тело.

– Просто сон… – простонала я, пряча лицо в ладонях, – ничего страшного.

Чтобы хоть как-то прийти в себя, я налила стакан воды и залпом осушила его до дна. Потом открыла окно, запуская в комнату свежий воздух, и долго стояла, глядя на то, как неспешно моргали далёкие звезды.

Летняя ночь была теплой, но я продрогла и мелко тряслась. Спать больше не хотелось, да и страшно было, а вдруг кошмары вернутся?

На часах было почти три ночи. Я выглянула в окно чуть дальше прежнего и, убедившись в том, что особняк спал и ни одно окно не светилось, все-таки решила наведаться в библиотеку

***

Взяла со стола светильник, подкрутила его так, чтобы света было достаточно, и в то же время, чтобы не слепил, и вышла из комнаты.

В доме было тихо. Окончательно замолкла музыка и людские голоса. Нигде не звенели бокалы и не раздавались чужие шаги, мои собственные гасил ковер под ногами.

Чувствуя себя чуть ли не преступницей, я кралась по пустынному коридору и вздрагивала от каждого постороннего звука. Ветка мазнула по окнам – холодный пот по спине, вскрикнула в ночи одинока птица – и сердце провалилось в пятки.

– Я просто иду в библиотеку. Просто хочу почитать, потому что у меня бессонница, – я повторяла про себя эти слова словно молитву и продолжала идти дальше.

Когда где-то скрипнула дверь, я шмыгнула за колонну и, вжавшись в стену, пригасила светильник на минимум.

Скрип повторился. Потом еще раз и еще. Монотонно, равнодушно, и я поняла, что это просто ветер играл неплотно прикрытыми ставнями.

Постояла еще минуту, прислушиваясь до рези в ушах, но так ничего больше и не услышала.

Дом спал.

– Не будь трусихой, Ванесса! Вперед!

Я подгоняла себя как могла, но все равно продвигалась очень медленно. Каждый шаг давался через силу, и казалось, что сердце вот-вот не выдержит и выпрыгнет из груди.

Я повторяла себе, что тут все свои. Что в этом доме я бывала миллион раз, что все детство мы с подружками и сестрой носились по этим коридорам, катались по перилам и прятались в библиотеке от родителей.