– Что-то Ванесса у нас притихла, – внезапно раздался насмешливый голос Кира, прерывая чужие разговоры.

Я вздрогнула и обернулась:

– Яяя…эээ… задумалась.

– О чем?

Он спрашивал спокойно и даже чуточку снисходительно. Но я чувствовала, что этот человек привык получать ответы на все свои вопросы. А еще, внезапно поняла, что ни в коем случае нельзя ему говорить о том, что вижу.

***

Мы будто остались одни в комнате. Больше никого.

Его внимание острым ножом резало по венам. Темный взгляд, вроде насмешливый и расслабленный, а на самом деле цепкий и холодный, словно стальными крюками цеплялся за меня, пытаясь вытащить наружу то, что я так старательно пыталась скрыть.

– Так, о чем ты задумалась, Несса? – лениво переспросил Кир, откинувшись на спинку кресла.

Он рассматривал меня, изучал, как интересный экспонат на выставке. Пока не понимал в чем дело, но чувствовал подвох.

В ушах застучало. Я ничего не ответила, просто опустила взгляд и нервно облизала губы. В руках по-прежнему убого подрагивала вилка. Внезапно она показалась мне такой тяжелой, что я не выдержала и положила ее на стол, тут же опустив ладони на колени. Колени, кстати, тоже дрожали.

– Она у нас такая скромница, – вместо меня ответила мама, не подозревая, что дело вовсе не в скромности.

– Так какой вы говорите дар у вашей дочери? – поинтересовался саорец.

– Ванесса сильный целитель.

– Еще?

– А еще чтец, – мама расплылась в гордой улыбке, – что угодно прочитает, любое послание поймет, даже если до этого никогда не сталкивалась с незнакомым языком.

– Ммм, как интересно.

Я не могла понять, то ли он издевался, то ли ему и правда было интересно. Мне было все равно, в висках билось лишь одно желание – выскочить из-за стола и бежать без оглядки.

Конечно, я никуда не побежала. Продолжала сидеть с неестественно прямой спиной и нелепо улыбаться. К счастью, мама неправильно истолковала надрывный румянец на моих щеках, и решив, что дочка внезапно смутилась в присутствии мужчин, сама вела разговор.

– В общем, если у вас возникнут проблемы с прочтением древних книг или манускриптов, то попросите Нессу – она поможет. Так ведь дорогая?

Я дергано кивнула. Потом кашлянула и выдавила из себя надрывное:

– С удовольствием.

На самом деле никакого удовольствия, только зашкаливающее чувство опасности. Я уже жалела, что мама рассказала про второй дар. Как-то уж слишком заинтересованно после этой новости блеснули глаза саорца.

– Какие-нибудь еще способности? – спросил он, заставляя меня внутренне содрогнуться.

Точно что-то чувствовал. Подозревал!

– У девочек из Май-Броха открывается только два дара, – с легким сожалением произнесла мама, – увы.

– Мам, – Дарина тут же надула губы, – у меня вообще ни одного. И мне вообще-то обидно!

– Прости дорогая.

Пропустив мимо ушей болтовню матери с сестрой, Кириан хмыкнул:

– Занятно.

Я не понимала, что его так развеселило, но облегченно выдохнула, когда гость переключил свое внимание на другую тему.

От волнения аппетит напрочь пропал и все, что я могла – это сидеть, словно неживая кукла, и ковыряться в тарелке.

– Несс, хватит уродовать пирожное, – прошептала Дарина.

Я посмотрела на нее и снова не заметила ничего плохого. Румяная, веселая с сияющими глазами… Но это ведь все неправда, да? Ненастоящее? Счастье это, хлещущее через край, неуемная энергия, слишком громкий смех. Это все неправда.

В груди сжалось от тревоги.

Что же с тобой такое, Дариш? В какую передрягу ты попала?

Я понятия не имела, что все это значило, но в одном была уверена – сестре нужна помощь.