Линда – опять все не спеша, размеренно, тщательно – села за стол, поставила перед собой тарелку с измельченным растением, достала из кармана растение, похожее на колючий огурец, проткнула его короткой толстой иглой, выдавила содержимое, выжала мякоть в тарелку, перемешала. Уже от одного этого Аннушка замерла, как загипнотизированная зверушка. Она даже дышать перестала. Линда взяла книгу, раскрыла, полистала, вчитываясь.

– Poligoni hydropiperis fluidum, – прошептала девушка. – Попробуем… Подставляй ногу.

Аннушка вытянула коленку. Линда смазала царапину.

– Посиди так хоть немного. Не трогай руками. И тканью тоже. Щиплет?

– Угу. А что это?

– Экстракт водяного перца.

– Шикарно.

– Где ты это слово услышала?

– Не помню. Макар или Антон говорили. А что это значит?

Линда улыбнулась.

– Используешь слово и не знаешь, что оно значит?

Аннушка смутилась.

– А что? Это что-то плохое?

– Нет, не плохое. Это значит… очень хорошо, красиво, необычно. Но ты сначала узнай про непонятное слово, потом уже говори.

– Хорошо, хорошо. Линда, скажи, а когда я вырасту, я ведь…

Линда приложила палец к губам девочки, улыбнулась.

– А теперь – спать. Поздно уже. Хочешь, чтобы все зажило? Отдых, сон – это главное.

Уложив Аннушку, Линда медленно разделась, легла, но заснула не сразу, задумавшись о том, что сегодня довелось пережить. Почему-то она не удивилась, что большую часть образов перед внутренним взором занимал Назар. Вернее то, как он нес Линду на себе, увертываясь от ее ударов.

Линда заснула с улыбкой на губах.

За столом Илья рассматривал в своих руках Белый Цветок с удивлением и восхищением, и Назару показалось, что мужчина, которому перевалило за пятьдесят, помолодел лет на двадцать. Назар стоял по другую сторону стола и только что закончил с рассказом о том, какой вышла разведка. Давид медленно прохаживался по периметру комнаты.

– Вот значит, чего он на тебя взъелся, – заговорил Глава Поселения. – Сам полез на Мясоноса, чуть вас не угробил и решил тебя сделать крайним. Хоть за что-то.

– На Антона это похоже, – сказал Илья. – Давид, ты правильно поступил. Ему давно пора в погребе посидеть.

Назар непроизвольно скосил глаза в пол. Где-то под ним, в погребе дома Давида сейчас находился Антон. Илья как-то сказал, что внизу не слышно тех, кто разговаривает сверху, но Назар все равно ощущал себя неуютно. Он до сих пор не осознал, что его обвинили при всех в безумстве, и что Антон вообще затеял подобное. Ради чего?

– Хорошо, что Аннушка нашла те же Цветки, – сказал Назар. – Свой Цветок я так и не сорвал. Из-за Мясоноса.

– Не переживай, – Илья приподнял руку с Цветком, любуясь. – Если они появились, их в этом году будет много. Ты их еще увидишь.

Дверь открылась, вошла Светлана. Для женщины, которая только что стала вдовой, держалась она отважно. Илья встал из-за стола. Назар повернулся к Светлане, обнял ее.

– Тетя Света, крепитесь.

– Спасибо, Назар. Он давно болел, это было неизбежно. А мне есть ради чего жить. Ради вас.

Давид обнял Светлану.

– Крепись, девочка, – он посмотрел на Назара. – Можешь отдыхать, Назар. Иди.

Назар помедлил: ему так хотелось поговорить о Белых Цветках, но он понял, что сейчас не время. Кроме того, ему необходим сон и побыстрее. Он вышел с ощущением некой недосказанности.

Светлана села, переводя взгляд с Цветков на Илью и на Давида. Илья приподнял Цветок, показывая его Светлане.

– Я уже видела.

Давид закряхтел.

– Не перенести ли нам этот разговор на завтра?

– Все нормально, Давид. Илье не терпится, поговорим сейчас. Я знаю, что он задумал, – по ее тону не было заметно, что хочет что-то обсуждать прямо сейчас.