Посмотрев на меня с благодарностью, Сулейман покачал головой.

- Когда нормальные уколы делают или приходиться сдавать кровь на анализы, тебе больно! Истерить часами можешь, а ухо прокалывать тебе не больно? - Спросил Азамат.

- Но там мастер хороший был… – Неуверенно ответил Сулейман.

И братья набросились бы на него с новой волной обвинений, только дверь в комнату снова распахнулась, и вошел Ахматхан.

- Мира и Милости Вам от Царя Вселенных. – С улыбкой поприветствовал он всех и, мгновенно став серьезным, спросил. – Что случилось?

Подбежав к нему Валида, коверкая имена, жалобно пропищала:

- Амайк, все Сумана обижают.

Подняв мою девочку на руки, Ахматхал направился к Сулейману. И я наблюдала, как меняется выражение его лица. Сперва он зажмурился и несколько раз моргнул, потом удивленно приподнял брови, а после того как рассмотрел названного брата, улыбнулся, как обычно родители улыбаются шалостям своих детей.

- И тебе Мира и Милости от Царя Вселенных. – Запоздало ответил Сулейман, когда Ахматхан протянул ему руку.

Мы все замерли, ожидая реакции Ахматхана. Ему не могли понравиться подобные изменения во внешности младшего брата.

- Стрижка красивая, - наконец, проговорил Ахматхан.

И Сулейман выдохнув, начал быстро рассказывать о своих делах:

- Я в салон красоты пошел, только там был свободный мастер. А там меня узнали, расспрашивали о моей группе… Автографы брали… Потом предложили покрасить волосы – это же сейчас модно. А я и сам хотел быть на тебя и Хамзата похожим. Потом они сказали, что можно сделать модный пирсинг. Только прокалывать губу и перегородку носа я не захотел. А на ушах же можно?

После последней фразы он и показал Ахматхану свое ухо, украшенное семью кольцами с цепочкой.

- Эти штуки серебряные? - После напряженного молчания спросил Ахматхан.

- Нет, - покачал Сулейман головой, - они титановые.

- Я тоже такие хочу! – Заявила Валида.

- Тебе такие носить можно, но только по одной в мочке уха, - сказал моей дочери Ахматхан. И припечатал, бросил на названного брата быстрый взгляд. - А Сулейману их придется снять.

Сулейман снова накрыл ухо ладонью, сложенной лодочкой:

- Хоть немного поносить можно? – Жалобно спроси он.

- Нет. – Ответил Ахматхан и отпустил на пол Валиду. – Пойдем в спальню. Я сам их сниму.

- Но мне больно будет. – Всхлипнув, протянул Сулейман.

Азамат на это сказал:

- Это нам больно смотреть на тебя с сережками.

Ахматхан одним взглядом пресек все разговоры и сказал, чтобы никто больше не смел упрекать Сулеймана этой ошибкой.

- А с волосами что будем делать? Просто не говорить и о них? – Ухмыльнувшись, спросил Иса.

- Естественный цвет можно будет вернуть только в салоне, - сказала я парням. - А сейчас если кто-то из посторонних поинтересуется о новом цвете волос, можно ответить, что Сулейману делали маску из хны, только перепутали цвет. Но сегодня он может вообще не покидать номер, чтоб не было лишних вопросов и ненужных фотографий.

На это Ахматхан просто махнул рукой и увел Сулеймана в отдельную комнату. Я была уверенна, что Ахматхан не только уберет украшения из уха Сулеймана, но ещё проведет в воспитательную беседу. И, может быть, даже заблокирует счёт младшего брата, чтобы у него не было возможности на импульсивные траты.

Укреплять волосы, ухаживать за кожей и ногтями в Таухиде не было запрещено, но среди талтаев было недостойно для мужчин «уподобляться женщине». Но на крайней случай объяснение с укрепляющей хной было приемлемым. А из украшений мужчинам допускалось носить серебряные кольца, но только на мизинце или безымянном пальце правой руки. И кольца эти должны быть неброскими, без камней.